Страница:
40 из 90
Что подействовало на чужака — вражеское спокойствие или безобразное исполнение и без того дрянного музыкального произведения, — Борисов так и не узнал. Пришелец приблизился к человеку на расстояние в десять шагов и, выронив оружие, без сил рухнул на колени.
— Тебя тоже растащило? — прерывая пение, устало спросил мастер.
— У-У, — жалобно протянул чужак.
— Шуберт. — Борисов ткнул себя в грудь большим пальцем. — Только не ржать. Мама так меня назвала. Она у меня была пианисткой в сводном оркестре ОВКС.
— У-У, — провыл пришелец, повторяя жест землянина.
— А чего ты от меня побежал, УУ? — Мастер добродушно, как это ему представлялось, оскалился.
Похоже, он немного не дотянул уголки рта до нужного положения, и оскал так и не превратился в улыбку, оставшись угрожающей демонстрацией достижений современной стоматологии. Чужак испуганно пригнулся и выдал тираду из множества различно интонированных "у". Борисов, исправляя оплошность, дожал улыбку и произнес:
— Ты не бойся, УУ, я не плотоядный. Я ем, конечно, мясо, но ты в мою пищевую цепочку никак не вписываешься. Сильно уж чужеродный белок у тебя... Наверное... — Мастер на секунду задумался. — Слушай, а ведь на тебя вся эта гадость тоже подействовала? Ну, пустыня золотая с ветром героиновым, леса смолистые... Так, значит, ты не такой уж и УУ?
— У-У, — словно сообразив, о чем речь, согласился чужак.
— Понял! — Борисов так звонко хлопнул ладонью по потному лбу, что пришелец едва не бросился наутек.
|< Пред. 38 39 40 41 42 След. >|