Наши фиолетовые братья   ::   Прошкин Евгений

В зале повисла гнетущая тишина, и капитан, снова уронив Матвея на пол, гаркнул:

— Что не ясно? Стройсь!!

Десантники пришли в движение, впрочем, ненадолго: спустя мгновение они образовали стену и замерли.

— Кажется, нас расстреливать собираются, — проговорил Борисов, опасливо оглядываясь.

— Этого не может быть, — сказала Дарья. — Здесь же аппаратура дорогостоящая, провода...

— Угум... — мрачно произнес напарник. И протянул Борисову руку:

— Матвей...

— Нашел время! — буркнул тот. — Шуберт...

— Чего?

— Шуберт.

— Чего?..

— Да пошел ты!..

Стало совсем тихо, и Дарья невольно услышала чью-то беседу в коридоре:

— ...гигантского червя гъяди всегда начинаю есть с хвоста. Если есть с головы, он сразу подыхает и портится.

— И что, жрать нельзя уже?

— Почему? Можно. Только он пахнет, как протухшее дерьмо.

— Ой, мне плохо, — простонала Дарья. — Скажите им, чтоб заткнулись.

— Эй! — крикнул капитан. — Потише там!

— Нет, ну если с кетчупом, тогда ничего... — добавили в коридоре шепотом.

— Товьсь! — скомандовал капитан.

Грубые ремни одновременно вжикнули, и в лица троим сидящим на полу уставились пустые зрачки стволов.

— По приговору полевого трибунала... — торжественно объявил офицер.

— Лично я никакого приговора не слышал! — возмутился Борисов. — И вообще я гражданское лицо! Я требую адвоката и последнюю сигарету!

— По приговору полевого трибунала... — раздраженно повторил капитан, но снова был вынужден замолчать.

— Господин капитан! — тревожно позвал какой-то боец, вертевшийся возле гипертерминала.