Наши фиолетовые братья   ::   Прошкин Евгений

— Я от нее отказываюсь.

— От присяги нельзя отказываться, — мягко заметил капитан.

— А я все равно отказываюсь, — не растерялась Дарья.

— Марш в стену!! — заорал офицер, и она, съежившись от страха, нырнула в мутную темень.

Еще через пять минут стало ясно, что никто не вернется.

Борисов сквозь скафандр почесал спину и отвлеченно посмотрел куда-то в небо.

— Сам пойду, — буркнул офицер.

— Поддерживаю! — поспешно отозвался Шуберт.

— Ждешь восемь с половиной минут и следуешь за мной, — распорядился капитан.

— Нет, навсегда здесь останусь, — съязвил он.

Офицер хотел что-то сказать — или, быть может, просто выстрелить, — но передумал и бодро впрыгнул в неизвестность. Борисов, чтоб не запутаться, начертил каблуком стрелку и бестолково побродил по колодцу. Часы ему разбили еще при аресте, и единственное уцелевшее табло показывало только секунды. Шуберт пробовал честно следить за мигающими циферками, но несколько раз сбивался и в конце плюнул совсем. Решив, что времени прошло достаточно, он разбежался и рыбкой нырнул в проем.

В принципе он был готов ко всему.

И к такому — тоже.

Но это вовсе не значит, что он не огорчился. Огорчился — и еще как...

Десантник Зинчук лежал на земле — не то связанный, не то убитый, одним словом, человек не двигался.

Рядом с ним лежал Матвей, и про него можно было сказать то же самое.