Наши звезды: звезда Полынь (журнальный вариант)   ::   Рыбаков Вячеслав

Даже не задумавшись ни на миг, еврей сам-то Бабцевили просто так гонево гонит. С грохотом Бабцев слетел со стула, стул полетел кверху ножками в одну сторону, Бабцев кверху ножками - в другую. Вокруг завизжали, с ужасом прыгая в стороны с пути катящегося на спине Бабцева, будто из лопнувшего радиатора отопления под давлением хлынул кипяток и надо от струи спасаться.

Что было потом, трудно сказать. Где-то на дне трехлитровой банки с мутной сверхтяжелой водой едва-едва колыхались при потряхивании блеклые, сморщенные лоскутки воспоминаний. Конечно, пока Бабцев вставал и размазывал кровь по лицу, Корховой залил еще порядка стакана - потому что ему сразу стало стыдно и тошно, но отменить случившегося уже было нельзя. Это как несчастный случай: мгновение назад все еще было хорошо, а мгновение спустя уже ничего не поправить.

И нужна только анестезия.

На том стакане кончались достоверные сведения.

Кажется, Фомичев отмазывал Степана от администратора кафе, совал какие-то деньги… Дальнейшее - молчание.

– Живой? - раздался осторожный голос откуда-то с заоблачных высот иного мира.

Несколько мгновений Корховой не отвечал, собираясь с силами.

Голос принадлежал Фомичеву.

– Ох… - сказал Корховой. Помолчал. - Ты нас спас, да?

– Угу, - ответил Фомичев. - Пива хочешь?

Корховой поразмыслил. Потом его передернуло.

– Это хорошо, - сказал Фомичев. - Все равно нет, бежать бы пришлось.