JК
Наши звезды: звезда Полынь (журнальный вариант) :: Рыбаков Вячеслав
Страница: 71 из 291Изо всех чувств осталось одно: то, что он, со всем своим умом, знаниями, бездной прочитанных книг, со всей своей любовью к жене и дочери и даже со всей их двойной любовью к нему, оказывается, гораздо слабее и МЕНЬШЕ, чем короткий стальной плевок, которым волен все это прекратить или не прекратить неожиданно оказавшийся рядом совершенно незнакомый человек.
Поразительное откровение. Испытав его, жить потом невозможно.
– Вы кто? - хрипло спросил Кармаданов.
– Экий вы тормоз, Семен Никитич, - недовольно сказал пожилой. - Похоже, вам все же придется со мной поехать. Возможно, когда Сима будет у вас на глазах… И все, что с ней будет происходить, - тоже у вас на глазах… Это вас взбодрит. Вставайте.
Кармаданов сидел, будто примерз к скамейке.
Это же была та самая скамейка, на которой он сидел, когда Сима еще в коляске гугукала! Та самая!
– А если я не встану? - глухо спросил он.
– Яйца отстрелю, - просто ответил пожилой.
Кармаданов при этих его словах, как ни странно, ничего не почувствовал. Ему уже нечем было чувствовать. Он уже умер.
Он встал.
Когда до иномарки оставалось метра два, передняя левая дверца открылась; изнутри, из уютной, мягкой глубины комфортабельного салона, высунулся белобрысый парень и широко улыбнулся, глядя Кармаданову в глаза. У него была открытая, беззлобная улыбка.
– Паялник жопа хочиш-шь? - глумливо спросил он.
В нем не было ни тени, как с некоторых пор принято формулировать, кавказской национальности. Нормальный русак. Просто, наверное, среди таких русаков принято так шутить.
Поразительное откровение. Испытав его, жить потом невозможно.
– Вы кто? - хрипло спросил Кармаданов.
– Экий вы тормоз, Семен Никитич, - недовольно сказал пожилой. - Похоже, вам все же придется со мной поехать. Возможно, когда Сима будет у вас на глазах… И все, что с ней будет происходить, - тоже у вас на глазах… Это вас взбодрит. Вставайте.
Кармаданов сидел, будто примерз к скамейке.
Это же была та самая скамейка, на которой он сидел, когда Сима еще в коляске гугукала! Та самая!
– А если я не встану? - глухо спросил он.
– Яйца отстрелю, - просто ответил пожилой.
Кармаданов при этих его словах, как ни странно, ничего не почувствовал. Ему уже нечем было чувствовать. Он уже умер.
Он встал.
Когда до иномарки оставалось метра два, передняя левая дверца открылась; изнутри, из уютной, мягкой глубины комфортабельного салона, высунулся белобрысый парень и широко улыбнулся, глядя Кармаданову в глаза. У него была открытая, беззлобная улыбка.
– Паялник жопа хочиш-шь? - глумливо спросил он.
В нем не было ни тени, как с некоторых пор принято формулировать, кавказской национальности. Нормальный русак. Просто, наверное, среди таких русаков принято так шутить.