Наследие звезд   ::   Саймак Клиффорд Дональд

— Я не мог говорить с ними, с ними невозможно было разговаривать; они думают и действуют совсем не так, как я; у нас не было ничего общего… Это были машины, но не такие, как мы, как я; это был живой металл и одушевленный пластик и… Я был муравьем, и они не заметили меня, они не знали, что я лежу всвоем муравейнике и слушаю их, ощущаю часть того же, что и они, хотя и не все: у меня не было ни их знаний, ни их чувств, они были как боги, а я как песок под их ногами, и я любил их и ужасался в одно и то же время… Рак, перебрасывающийся от планеты к планете, поедавший все, чего он касался, и я услышал голос: «Смотри на нас, мы и есть жизнь»… Там были люди, не знаю, можно ли их назвать людьми; это были существа, время для которых ничего не значило, они победили время или просто поняли его и больше не боялись его тирании; и они были жалки, потому что, уничтожив время, поняли, что они в нем нуждаются, но вернуть его не смогли…

«Я истребитель, — сказало оно мне. — Я уничтожаю жизнь, у которой нет права существовать; я стираю миры, которые пошли по неверному пути. Что ты скажешь, если я уничтожу тебя?..» Это была раса смеющихся; они только и могли смеяться, это была их единственная реакция на все, хотя это не тот смех, что я знал. Может, это вообще был не смех…

Слова, слова, слова. Болтовня, болтовня, болтовня. Фрагменты разговоров, обрывки фраз. Может, если бы слушать только одного, в этом был бы смысл. Но слушать одного невозможно, все говорят одновременно и настаивают, чтобы слушали именно их.

Их было так много, что слова их совершенно смешивались, и лишь изредка с трудом можно было разобрать отрывок фразы. Кашинг обнаружил, что бессознательно прижимается к земле, как будто все усиливающаяся болтовня представляет собой физическую угрозу.