JК
Наследники по прямой. Книга первая. :: Давыдов Вадим
Страница: 140 из 634Вслед ей понёсся окрик Курылёвой:
– Пять минут, Валентина! Товарищ торопится!
– Ну, вот, Галочка, - снова растянул губы в улыбке Гурьев, демонстрируя эмалированный оскал, словно с рекламного плаката зубного порошка "Жемчужный". - Пока контора пишет, маленькая просьбишка. Не в службу, что называется, а в дружбу.
Он достал из внутреннего кармана плитку роскошного краснооктябрьского шоколада "Золотой ярлык", положил на стол и пододвинул его Курылёвой:
– Я тебе на днях человечка своего пришлю. Нужного такого человечка. Ты ей прописочку тоже организуй без вопросов, ладно, голуба?
– К… Я… Конечно, Яков Кириллыч. Я понимаю, - глаза товарища Курылёвой налились бетонной важностью причастности государственным тайнам, а брови сурово насупились, проникаясь всей торжественностью момента. Она трепетно покосилась на этот шоколад - едва ли не такой же могучий символ власти, как красные корочки и начальственно-хамское "тыканье". - Спецзадание. Я всё сделаю, Яков Кириллович. В лучшем виде, как полагается.
Как мало нужно советскому человеку для настоящего, неподдельного счастья, тоскливо подумал Гурьев. Спецотдел. Спецзадание. Спецбумажки. Спецулыбка. Спецжизнь, спец, спец.
– Ну, и - тс-с-с-с, - Гурьев, как заправский заговорщик, приложил палец к губам и, сально подмигнув, резко поднялся и протянул Курылёвой руку.
Курылёва, едва не захлебнувшись нахлынувшими верноподданническими слезами, тоже вскочила и с неженской мощью стиснула Гурьеву ладонь в рукопожатии. Да, подумал он, попадись такой в клешни, может и задушить на пике сладострастья. Ну, хорош бутафорить, оборвал он себя.
– Пять минут, Валентина! Товарищ торопится!
– Ну, вот, Галочка, - снова растянул губы в улыбке Гурьев, демонстрируя эмалированный оскал, словно с рекламного плаката зубного порошка "Жемчужный". - Пока контора пишет, маленькая просьбишка. Не в службу, что называется, а в дружбу.
Он достал из внутреннего кармана плитку роскошного краснооктябрьского шоколада "Золотой ярлык", положил на стол и пододвинул его Курылёвой:
– Я тебе на днях человечка своего пришлю. Нужного такого человечка. Ты ей прописочку тоже организуй без вопросов, ладно, голуба?
– К… Я… Конечно, Яков Кириллыч. Я понимаю, - глаза товарища Курылёвой налились бетонной важностью причастности государственным тайнам, а брови сурово насупились, проникаясь всей торжественностью момента. Она трепетно покосилась на этот шоколад - едва ли не такой же могучий символ власти, как красные корочки и начальственно-хамское "тыканье". - Спецзадание. Я всё сделаю, Яков Кириллович. В лучшем виде, как полагается.
Как мало нужно советскому человеку для настоящего, неподдельного счастья, тоскливо подумал Гурьев. Спецотдел. Спецзадание. Спецбумажки. Спецулыбка. Спецжизнь, спец, спец.
– Ну, и - тс-с-с-с, - Гурьев, как заправский заговорщик, приложил палец к губам и, сально подмигнув, резко поднялся и протянул Курылёвой руку.
Курылёва, едва не захлебнувшись нахлынувшими верноподданническими слезами, тоже вскочила и с неженской мощью стиснула Гурьеву ладонь в рукопожатии. Да, подумал он, попадись такой в клешни, может и задушить на пике сладострастья. Ну, хорош бутафорить, оборвал он себя.