Наследники по прямой. Книга первая.   ::   Давыдов Вадим

– А если знал, зачем теребил?! - рявкнул Городецкий так, что трубка завибрировала у Гурьева в руке. - Рефлексии душат?!

– Рефлексии? - усмешка Гурьева сделалась снисходительной. - Ты знаешь, зачем и почему я это делаю.

– Знаю, - буркнул Городецкий. - Знаю, только поверить всё никак не могу.

– А придётся.

– Да уж придётся.

– Не умножай… эманаций, Сан Саныч. Без особой на то нужды. И помни, кто и как этим пользуется. Веришь ты или нет - мне всё равно. Мир?

– А то как же.

– Отлично. Беридзе выезжает назад завтра утром.

– Беридзе выезжает, когда получит приказ. Послезавтра. Бывай, Наставник.

Гурьев посмотрел на умолкнувший аппарат и покачал едва заметно головой. И улыбнулся невесело. Вот так, подумал он. Что ж, пора последнюю бумажку для Верочки рисовать. Нельзя дальше тянуть, подумал он. И пусть будет, что будет. Посмотрев ещё раз на спящего Беридзе и на часы - начало одиннадцатого, - решился.



Сталиноморск. 1 сентября 1940

Улица была уже по-ночному пустынна. Гурьев двигался так, что собаки на него никак не реагировали. Только собачьего концерта ему не хватало для полного счастья.

Он перекинул руку через низкий штакетник, легко открыл калитку. Пёс насторожился было, зарычал, но у Гурьева имелись на этот случай несколько безотказных трюков, и секундой позже зверь продолжил смотреть свои собачьи сны. Гурьев тихонько постучал в стекло Вериной комнаты. Она выглянула встревоженно - не ложилась ещё:

– Ты, Яша! Ох, даже и собак не слыхать! Случилось что?

– Нет. Ну, как сказать.