JК
Наследники по прямой. Книга первая. :: Давыдов Вадим
Страница: 25 из 634Всегда и со всеми. До дна быстротекущих дней, - он стоял в тамбуре, слушая свист ветра, перемежаемый громыханием колёс на стыках. - Где же мне сил на всё это взять?! Лучше б ты был, Господи. Ей-богу, так было бы для всех лучше. И для меня, наверное. Как и для всех остальных. Ну, а поскольку Тебя нет… На нет, как говорится, и суда нет. Только Особое совещание. Так что придётся самим. Самостоятельно. С помощью лома и такой-то матери. Ничего, ничего. Мы исправимся. Мы обязательно исправимся и всех их передавим. Мы исправимся. Исправимся. И справимся.
Гурьев сжал кулаки, закрыл глаза и медленно сел на корточки, прижимаясь к стенке вагона. И долго ещё сидел так.
Симферополь. 28 августа 1940
Когда длинная зелёно-голубая змея состава вползла в просыпающийся город, солнце едва показалось из-за горных вершин. Гурьев разбудил Веру.
– Мы выходим здесь.
– Почему?!
– Так нужно, Веруша. Вставай.
Та хотела было поднять девочку, но он не дал:
– Не надо, я её понесу.
– Давай, я тогда твои вещи возьму.
– Это тоже лишнее. Я справлюсь, не волнуйся.
На привокзальной площади он осторожно передал Вере спящую Катю, вернулся в вагон, вытащил на перрон свои вещи. Поманил пальцем носильщика, молча указал на чемодан - довольно внушительный, кстати. А вот тубус взял сам. На привокзальной площади расплатился со служащим, снова передал Вере девочку и, кивком велев не двигаться с места, ушёл куда-то.
Через несколько минут Гурьев возвратился.
Гурьев сжал кулаки, закрыл глаза и медленно сел на корточки, прижимаясь к стенке вагона. И долго ещё сидел так.
Симферополь. 28 августа 1940
Когда длинная зелёно-голубая змея состава вползла в просыпающийся город, солнце едва показалось из-за горных вершин. Гурьев разбудил Веру.
– Мы выходим здесь.
– Почему?!
– Так нужно, Веруша. Вставай.
Та хотела было поднять девочку, но он не дал:
– Не надо, я её понесу.
– Давай, я тогда твои вещи возьму.
– Это тоже лишнее. Я справлюсь, не волнуйся.
На привокзальной площади он осторожно передал Вере спящую Катю, вернулся в вагон, вытащил на перрон свои вещи. Поманил пальцем носильщика, молча указал на чемодан - довольно внушительный, кстати. А вот тубус взял сам. На привокзальной площади расплатился со служащим, снова передал Вере девочку и, кивком велев не двигаться с места, ушёл куда-то.
Через несколько минут Гурьев возвратился.