Наследники по прямой. Книга первая.   ::   Давыдов Вадим

– Вот, - Гурьев улыбнулся, пошевелился, устраиваясь удобнее, подпёр щёку ладонью. - А ты ломала голову, куда деньги девать. Пока вас соберёшь, поседеешь. Особенно с твоей мамочкой.

– Мерзавец, - шёпотом проговорила Ирина, и слёзы покатились у неё из глаз. - Гур, какой же ты всё-таки мерзавец. Мальчишка. Хочешь от меня избавиться, да? Ну, и пожалуйста.

Она ещё долго тихонько всхлипывала у Гурьева на груди, пока не уснула. Ирине снилось, что она летит вместе с ним на огромном цепеллине, а внизу - парижские кварталы, Триумфальная арка и Эйфелева башня. Небо - такое пронзительно-синее, а на Гурьеве - белая, ослепительно белая форма с золотым шитьём, якорями и эполетами. И фуражка с белым околышем.



Москва. Май 1928

Городецкий с размаху хлопнул себя ладонями по вискам, сердито пробормотал:

– Ничего не понимаю… Чертовщина какая-то!

– Пойди Бате пожалуйся, - Герасименко воткнул папиросу в массивную, похожую на ендову, бронзовую пепельницу. - Он тебя полечит.

– И пойду, - буркнул Городецкий. - И пойду.

Минуту спустя он входил в кабинет к Вавилову. Ну, кабинет - громко сказано. И всё-таки. Остальные сотрудники отдела по борьбе с особо опасными преступлениями размещались все вместе в комнате площадью метров сорок. И только у Фёдора Петровича был выгорожен отдельный закуток, громко именуемый, с подачи Городецкого, "кабинетом", "стены" которого не доходили до потолка.

– Фёдор Петрович, надо пообщаться.

– Проходи, сынок, - кивнул Вавилов. - Жалуйся.

Городецкий вздохнул.