JК
Наследники по прямой. Книга первая. :: Давыдов Вадим
Страница: 573 из 634Только карма, - Городецкий сделал паузу, ожидая реакции на употреблённое слово, мало кому известное в СССР, и, не дождавшись, повернул голову в сторону Гурьева: - В происшедшем с твоей матерью, Гур, случайностей тоже нет.
– Вряд ли нам известно больше, чем вам.
– Вы знаете больше, - тихо произнёс Городецкий. - Я тоже обязан это знать. Я привык делать свою работу на "отлично". Я профессионал. А это не привычное ограбление из-за десятки в сумочке. Если вы скажете мне, что пропало, мы сможем размотать клубок.
– Вы не боитесь?
– Чего?!
– Не знаю, - Мишима улыбнулся. - Чего-то ведь вы наверняка боитесь. Например, того, куда нас может привести клубок, когда размотается.
– Нет. Этого я не боюсь. Не боюсь, хотя опасаюсь. У меня есть веские причины для опасений. Но боюсь я другого. Я боюсь, что вы мне не верите. Я понимаю, почему. Но вы ошибаетесь. Причём оба. Ну, Гур… Ладно. Но Вы, Николай Петрович? Вы же должны видеть - я не играю.
– Я вижу, - Мишима выпрямился. - Мы вас внимательно слушаем, Александр Александрович.
Городецкий несколько секунд молчал, словно собираясь с мыслями. А когда заговорил, Гурьеву пришлось сделать над собой невероятное усилие, чтобы не сжать кулаки:
– Ваш дом похож на Ноев ковчег, Николай Петрович. Вы выстроили его, как крепость посреди Москвы, чтобы самым дорогим для вас людям - Гуру и Ольге Ильиничне - было, где укрыться от бури. Но вы - ещё и человек с принципами, человек благородный в самом главном смысле этого слова, а потому не жадны и не мелочны. Здесь, в этом доме, нашлось место для всех в нём живущих.
– Вряд ли нам известно больше, чем вам.
– Вы знаете больше, - тихо произнёс Городецкий. - Я тоже обязан это знать. Я привык делать свою работу на "отлично". Я профессионал. А это не привычное ограбление из-за десятки в сумочке. Если вы скажете мне, что пропало, мы сможем размотать клубок.
– Вы не боитесь?
– Чего?!
– Не знаю, - Мишима улыбнулся. - Чего-то ведь вы наверняка боитесь. Например, того, куда нас может привести клубок, когда размотается.
– Нет. Этого я не боюсь. Не боюсь, хотя опасаюсь. У меня есть веские причины для опасений. Но боюсь я другого. Я боюсь, что вы мне не верите. Я понимаю, почему. Но вы ошибаетесь. Причём оба. Ну, Гур… Ладно. Но Вы, Николай Петрович? Вы же должны видеть - я не играю.
– Я вижу, - Мишима выпрямился. - Мы вас внимательно слушаем, Александр Александрович.
Городецкий несколько секунд молчал, словно собираясь с мыслями. А когда заговорил, Гурьеву пришлось сделать над собой невероятное усилие, чтобы не сжать кулаки:
– Ваш дом похож на Ноев ковчег, Николай Петрович. Вы выстроили его, как крепость посреди Москвы, чтобы самым дорогим для вас людям - Гуру и Ольге Ильиничне - было, где укрыться от бури. Но вы - ещё и человек с принципами, человек благородный в самом главном смысле этого слова, а потому не жадны и не мелочны. Здесь, в этом доме, нашлось место для всех в нём живущих.