JК
Наследники по прямой. Книга первая. :: Давыдов Вадим
Страница: 625 из 634- Я понимаю - я совершенно не оправдал ожиданий и надежд, которые вы, скорее всего, на меня возлагали. Сегодня обстоятельства сильнее меня, но так будет не всегда. Обещаю. Иришу берегите, она у вас чудо. Прощайте.
Граница Польша - СССР. Май 1928
Поезд отошёл от станции Столбцы. Пташниковы и Полозов чинно сидели в купе, перебрасываясь ничего не значащими вежливыми замечаниями. Ирина сидела рядом с матерью, бледная, осунувшаяся, но с совершенно сухими глазами. Гурьев прощался с ней без свидетелей, и никто - ни родители, ни Полозов - не могли даже представить себе, где, когда и как это происходило. Константин Иванович, бросая на "жену" украдкой короткие взгляды, мучался от желания высказать слова утешения и поддержки, что вертелись у него на языке, но понимал, что это - последнее из того, чем стоило сейчас заниматься. Стук в дверь прервал его невесёлые размышления.
– Да? Войдите! - преувеличенно бодро отозвался отец Ирины.
В купе протиснулся незнакомый кондуктор - того, что проверял у пассажиров документы при посадке, Полозов запомнил очень хорошо:
– Доброго здоровьичка, господа, - он немного заискивающе поклонился и улыбнулся, хотя глаза оставались жёсткими, оценивающими. Полозов напрягся. - Кто здесь будет доктор Пташников, Павел Васильевич?
– Я, - Пташников привстал.
– Вот, велено вам передать, - кондуктор протянул ему перехваченный бечёвкой увесистый пакет и, поднеся два пальца правой руки к форменной фуражке, ещё раз поклонился.
Граница Польша - СССР. Май 1928
Поезд отошёл от станции Столбцы. Пташниковы и Полозов чинно сидели в купе, перебрасываясь ничего не значащими вежливыми замечаниями. Ирина сидела рядом с матерью, бледная, осунувшаяся, но с совершенно сухими глазами. Гурьев прощался с ней без свидетелей, и никто - ни родители, ни Полозов - не могли даже представить себе, где, когда и как это происходило. Константин Иванович, бросая на "жену" украдкой короткие взгляды, мучался от желания высказать слова утешения и поддержки, что вертелись у него на языке, но понимал, что это - последнее из того, чем стоило сейчас заниматься. Стук в дверь прервал его невесёлые размышления.
– Да? Войдите! - преувеличенно бодро отозвался отец Ирины.
В купе протиснулся незнакомый кондуктор - того, что проверял у пассажиров документы при посадке, Полозов запомнил очень хорошо:
– Доброго здоровьичка, господа, - он немного заискивающе поклонился и улыбнулся, хотя глаза оставались жёсткими, оценивающими. Полозов напрягся. - Кто здесь будет доктор Пташников, Павел Васильевич?
– Я, - Пташников привстал.
– Вот, велено вам передать, - кондуктор протянул ему перехваченный бечёвкой увесистый пакет и, поднеся два пальца правой руки к форменной фуражке, ещё раз поклонился.