JК
Наследники по прямой. Книга первая. :: Давыдов Вадим
Страница: 631 из 634- Сначала - христианское ханжество, потом - советское?! Разорю. Не потерплю.
– Что происходит? - жалобно проговорила Завадская. - Я должна знать!
– Нет, - прищурился Гурьев, и Завадская поняла, что спорить бесполезно, - впрочем, как обычно. - Никто не должен знать, Анна Ивановна. То, что происходит, настолько важно, что никто не должен ничего знать до конца и понимать до конца. Пока это, наконец, не произойдёт.
– Тогда отправляйтесь в шестой "Б", - велела заведующая, и Гурьев, на этот раз и в самом деле удивившись, посмотрел на неё. - Серафима Матвеевна опять болеет, только что Гликерия Васильевна у меня была, в совершенной панике - они сейчас всю школу с ног на голову поставят. Это же шестой "Б"! Идите сейчас же!
– Слушаюсь и повинуюсь, - Гурьев, сложив ладони у груди, поклонился Завадской в пояс.
Он вошёл в класс, и дети стихли мгновенно. Кое-кто разочарованно вздохнул - кончилась вольница, Гур явился. Он сел за стол, раскрыл журнал, улыбнулся:
– Какую же тему мы исследуем, друзья мои? Щербаков, доложите, - Гурьев знал по именам и фамилиям всех детей, даже первоклашек, и ко всем обращался на "Вы", - заслужить у Гура приятельское "ты" было делом чести, доблести и геройства, предметом вожделенной зависти и мечтой каждого.
– Однокоренные слова, Яков Кириллович, - с места сообщил мальчик. На случай короткого ответа - одно, два предложения - Гурьев разрешал "не подскакивать", и это тоже было хорошо известно. - По русскому…
– Скучно, да? - посочувствовал Гурьев.
– Что происходит? - жалобно проговорила Завадская. - Я должна знать!
– Нет, - прищурился Гурьев, и Завадская поняла, что спорить бесполезно, - впрочем, как обычно. - Никто не должен знать, Анна Ивановна. То, что происходит, настолько важно, что никто не должен ничего знать до конца и понимать до конца. Пока это, наконец, не произойдёт.
– Тогда отправляйтесь в шестой "Б", - велела заведующая, и Гурьев, на этот раз и в самом деле удивившись, посмотрел на неё. - Серафима Матвеевна опять болеет, только что Гликерия Васильевна у меня была, в совершенной панике - они сейчас всю школу с ног на голову поставят. Это же шестой "Б"! Идите сейчас же!
– Слушаюсь и повинуюсь, - Гурьев, сложив ладони у груди, поклонился Завадской в пояс.
Он вошёл в класс, и дети стихли мгновенно. Кое-кто разочарованно вздохнул - кончилась вольница, Гур явился. Он сел за стол, раскрыл журнал, улыбнулся:
– Какую же тему мы исследуем, друзья мои? Щербаков, доложите, - Гурьев знал по именам и фамилиям всех детей, даже первоклашек, и ко всем обращался на "Вы", - заслужить у Гура приятельское "ты" было делом чести, доблести и геройства, предметом вожделенной зависти и мечтой каждого.
– Однокоренные слова, Яков Кириллович, - с места сообщил мальчик. На случай короткого ответа - одно, два предложения - Гурьев разрешал "не подскакивать", и это тоже было хорошо известно. - По русскому…
– Скучно, да? - посочувствовал Гурьев.