Наследники по прямой. Книга третья.   ::   Давыдов Вадим

Ни тебе, ни мне больше нечего - от этой игры - хотеть. Но в игре не бывает такого - чтобы выиграли оба. У игры три положения равновесия результата: проигрыш, выигрыш, ничья. Ты забыл про ничью, товарищ Сталин. А я о ней всегда помнил.

– Получается - ты выиграл?

– Нет, - беспечно тряхнул головой Гурьев. - Не получается. Ничья - это ничья. А сыграть вничью и начать корчить рожи: я выиграл, я выиграл - это не наш с тобой метод. Ты хочешь спросить: что же, игра окончена? Нет, отвечаю я, нет, Иосиф Виссарионович. Мы просто сменим инструменты. До сих пор мы с тобой играли в шахматы, а теперь - сядем за орган. И сыграем в четыре руки. Чтобы закрепить нашу ничью, не дать никому её отыграть, нам с тобой предстоит сыграть симфонию. Надо ещё очень, очень много сделать.

Ничья, подумал Сталин. Конечно, ничья. Невозможно выиграть у себя самого. Невозможно.

– Я не умею играть на органе, - прищурившись, произнёс Сталин.

– Это несложно, Иосиф Виссарионович, - сжимая его руку, проговорил Гурьев. - Это несложно. Я тебя научу.

– Ну, ладно. Ладно, - Сталин освободил руку, поднялся. Гурьев тоже хотел встать, но Сталин махнул ладонью: сиди. - Это всё хорошо. Хорошо. Очень хорошо. Скажи мне - а может Сталин царя назначить? Может?

– А ты сам как думаешь, Иосиф Виссарионович?

– Думаю, не может. Даже Сталин не может. Сам Сталин - не может.

– Правильно, Иосиф Виссарионович, - весело подтвердил Гурьев. - Всё ты правильно говоришь.