JК
Наследники по прямой. Книга вторая :: Давыдов Вадим
Страница: 972 из 1046Очень точно бомбу положил, прямо в рубку, а потом – видимо, детонация торпед, или что там – трудно сказать. Сильно не разбирались – война.
– Что за прибор? Есть такие у нас?
– Есть, есть, Иосиф Виссарионович. Сами такой сразу не сделаем – не хватает пока технической культуры, всё-таки очень тонкая оптика. Но закуплены в нужных количествах, заказаны. Всё в порядке.
– А самолёт? Самолёт хороший?
– Самолёт – самый лучший, – улыбнулся Гурьев. – Люди, которые его собирали, надлежащим образом проинструктированы. Там каждый винтик, каждая заклёпочка – под микроскопом изучены и сто раз перепроверены. Специальным аэродинамическим лаком покрыт – почти на четыре процента выше скорость против паспортных данных. А четыре процента в бою – сам знаешь, что такое, Иосиф Виссарионович. Это же мой мальчик. Мой малыш. Твой Наследник. У него всё – самое лучшее. И прицел, и самолёт, и бомбы, и ведомые – всё по самому высшему разряду. А с этой подлодкой – ну, просто вообще, как нарочно. За неё сразу два ордена получил: "Крест Виктории" и "Крест за выдающиеся лётные заслуги". В общем, да, красиво вышло.
– Красиво? – спросил Сталин. Подозрительно тихо спросил. Потом – согласился: – Да. Красиво. Кто ему разрешил?
– Что?
– "Что"?! Воевать – кто разрешил? Летать – кто разрешил?!
– Никто.
– Никто. Понятно. Никто.
– Никто, Иосиф Виссарионович, – спокойно подтвердил Гурьев. – Я понимаю, что ты сейчас думаешь. Но и ты пойми – очень простую вещь. Он – человек. Воин. Настоящий воин. Я его таким сделал.
– Что за прибор? Есть такие у нас?
– Есть, есть, Иосиф Виссарионович. Сами такой сразу не сделаем – не хватает пока технической культуры, всё-таки очень тонкая оптика. Но закуплены в нужных количествах, заказаны. Всё в порядке.
– А самолёт? Самолёт хороший?
– Самолёт – самый лучший, – улыбнулся Гурьев. – Люди, которые его собирали, надлежащим образом проинструктированы. Там каждый винтик, каждая заклёпочка – под микроскопом изучены и сто раз перепроверены. Специальным аэродинамическим лаком покрыт – почти на четыре процента выше скорость против паспортных данных. А четыре процента в бою – сам знаешь, что такое, Иосиф Виссарионович. Это же мой мальчик. Мой малыш. Твой Наследник. У него всё – самое лучшее. И прицел, и самолёт, и бомбы, и ведомые – всё по самому высшему разряду. А с этой подлодкой – ну, просто вообще, как нарочно. За неё сразу два ордена получил: "Крест Виктории" и "Крест за выдающиеся лётные заслуги". В общем, да, красиво вышло.
– Красиво? – спросил Сталин. Подозрительно тихо спросил. Потом – согласился: – Да. Красиво. Кто ему разрешил?
– Что?
– "Что"?! Воевать – кто разрешил? Летать – кто разрешил?!
– Никто.
– Никто. Понятно. Никто.
– Никто, Иосиф Виссарионович, – спокойно подтвердил Гурьев. – Я понимаю, что ты сейчас думаешь. Но и ты пойми – очень простую вещь. Он – человек. Воин. Настоящий воин. Я его таким сделал.