Наследники по прямой. Книга вторая   ::   Давыдов Вадим

Целее будут.

– Смотри, чтоб всё было у них. Чтоб всё было. Ты отвечаешь.

– Отвечаю, – кивнул Гурьев, по-прежнему на Сталина не глядя. – У них всё есть – и всё будет. Главное – чтобы они были.

– Вот. И я об этом. Охраняй. Как пёс, охраняй. Нет, как лев. Как тигр. Кто сунется – бей, режь, стреляй, никого не спрашивай. Сталин разрешает.

– Это куманьковы всякие от народа прячутся, Иосиф Виссарионович. А царь – нет. Царь среди народа живёт. Царь с народом – на "ты". И народ с царём – тоже на "ты". Последний холоп на Руси царю "ты" говорил. Батюшка-царь, государь, заступник, Ваше Величество – но "ты".

– Хорошо сказал. Хорошо. Умеешь, а? Так это ты меня воспитывал, да? Сталина учил?

– Да кто бы посмел, – он вздохнул.

Как-то он вдруг слово "товарищ" позабыл, отметил Гурьев.

– Молодец. Молодец. Ах, какой молодец… А в Англии почему?

– По-родственному. Удобнее мне там было. Тысячу лет там лежало – могло ещё пять-шесть лет полежать. А что?

– Ничего. А девочка как уцелела?

– Это ты своих хохряковых-куманьковых спроси, – усмехнулся Гурьев. – Они тебе живо виноватого разыщут. Недострелил-недорезал.

– Их всех нет уже.

– Один есть ещё.

– Хочешь его убить? Давно хочешь. Не разрешаю – прошу: убей. Только не сразу. Спроси сначала: как так? Выходит, есть Бог, да? Спроси, ладно? Хочу знать, что скажет. Набитхваро. Убийцы.

– Ох, любишь ты людей, Иосиф Виссарионович, – покачал головой Гурьев.