JК
Настоящее напряженное :: Дункан Дэйв
Страница: 63 из 531Бедолаге, похоже, нравилась вся эта болтовня, а все, что хоть на несколько минут отвлекалоего от сжигавшего его изнутри огня, стоило того. Но Стрингер не верил ни единому слову. Эдвард Экзетер, он же Джон Третий, резал себе глотку собственными руками – точнее, собственной болтовней. Беда была в том, что он так долго молчал, что теперь, раз начав говорить, уже не мог остановиться…
Веранда выходила в сад – цветущие кусты, тщательно подстриженные газоны, неожиданно зеленая заплата на сухой, цвета хаки земле Олимпа. Должно быть, целому отряду слуг приходится поливать сад почти непрерывно.
В тени деревьев там и здесь виднелись крыши бунгало других Тайков, окружавших узел. Прерывистая линия деревьев с плотной темной листвой обозначала русло Кэма. Деревушка туземцев лежала в миле ниже по течению.
На западе над горизонтом возвышался иззубренный меч Маттерхорна. Напротив стояли гора Кука, Нанга Парбат и идеальный конус Килиманджаро – изваянное природой произведение искусства. Все три вершины отсвечивали в лучах заката розовым, оранжевым и алым. Долина лежала между ними, как ладонь: Маттерхорн был большим пальцем, а три другие вершины – указательным, средним и безымянным. Несколько небольших вершин можно было считать мизинцами. Он до сих пор не запомнил всех их названий.
– Это просто две слегка отличающиеся друг от друга ипостаси одного и того же мира, – говорил Проф, – две карты из одной колоды, в которой не найдешь двух одинаковых карт. Сделайте два среза, скажем, стилтонского сыра.
Веранда выходила в сад – цветущие кусты, тщательно подстриженные газоны, неожиданно зеленая заплата на сухой, цвета хаки земле Олимпа. Должно быть, целому отряду слуг приходится поливать сад почти непрерывно.
В тени деревьев там и здесь виднелись крыши бунгало других Тайков, окружавших узел. Прерывистая линия деревьев с плотной темной листвой обозначала русло Кэма. Деревушка туземцев лежала в миле ниже по течению.
На западе над горизонтом возвышался иззубренный меч Маттерхорна. Напротив стояли гора Кука, Нанга Парбат и идеальный конус Килиманджаро – изваянное природой произведение искусства. Все три вершины отсвечивали в лучах заката розовым, оранжевым и алым. Долина лежала между ними, как ладонь: Маттерхорн был большим пальцем, а три другие вершины – указательным, средним и безымянным. Несколько небольших вершин можно было считать мизинцами. Он до сих пор не запомнил всех их названий.
– Это просто две слегка отличающиеся друг от друга ипостаси одного и того же мира, – говорил Проф, – две карты из одной колоды, в которой не найдешь двух одинаковых карт. Сделайте два среза, скажем, стилтонского сыра.