Кто ответит   ::   Молчанов Андрей

Но почему убога она? Почему покосились дома? Отчего смертной тоской вырождения веет"? Не так все надо, не так!

И вспомнились предместья Праги и Берлина, Брюсселя и Лондона: просторные коттеджи, где каждый цементный шов в кладке выверен до миллиметра, где, глядя на фасад, ощущался свободный объем интерьера; где наконец вспоминалось о больших городах как о чем-то весьма непривлекательном... Малые страны? Уклад другой? Культура? И в этом дело. Но главное - в инерции страны-гиганта и в торопливости ее скроить что-то и как бы, лишь бы успеть в основных "показателях" - подчас голых до схематизма...

Так размышлял он, подъезжая к городу. И снова подумал: ну, уеду. Вольюсь в жующее стадо среднего звена... И приветик? Все?

Решение. Оно полыхнуло зарницей, высветив в кромешной тьме безнадежности единственное для него приемлемое.

Сначала он усомнился, но сомнение растаяло, не успев окрепнуть. И тут же выстроился план - единственно приемлемый...

Из первого же телефона-автомата позвонил Анне. Сказал:

- Слушай внимательно. То, что я говорил, - бред. Полный бред! Не делай глупостей, поняла? И... прости меня. Тогда я был... сумасшедшим.

Она радовалась, пыталась что-то выяснить, уточнить, но он оборвал поток ее слов и возбужденных эмоций.

- Я спешу. Извини. Звонков в ближайшее время не ожидай. - И - повесил трубку.

Задумался. "Москвич-фургончик. Неужели... Началось, продолжается или мерещится? Будем считать - началось. И продолжается.

Он нанес три визита. Три бесполезных, пустых визита к серьезным людям. Выпил пять чашек кофе и поболтал о пустяках. Так было надо.

Вечером, как условливался с Курылевым, заехал к нему.

- А-а, вы... - поднял тот на него равнодушные, но в глубине чем-то обеспокоенные глаза.