Кто ответит   ::   Молчанов Андрей

И он пытался делать это, что было не так уж и сложно; куда труднее оказывалось обуздать жадность исполнителей, свирепея от контроля, они видели в нем уже своего врага, едва ли не прокурора, не дававшего воровать.

Можно ли создать экономику внутри экономики, не нарушив закона? Поначалу он думал и верил можно. Оказалось нельзя. И в один прекрасный день вдруг уяснил себе всю мощь гигантской машины, чей кпд падал день ото дня, и поднять его Ярославцев не мог: машина стала неуправляемой. Он же превратился в символического ее Хозяина, а вернее, в уважаемого создателя, получавшего свои "пенсионные" блага в любом желаемом размере. Он предпочитал размер более чем скромный, но время шло, и перед законом этот размер достиг высших пределов... И тогда пришел страх. Ибо ему глубоко верилось в неотвратимость перемен и напрочь не верилось в долгое процветание жуликов с их всесильными, переварившими заодно с обильными деликатесами все принципы и идеи, покровителями. И - грянули перемены, и посыпались с насиженных мест "деловые" с ожиревшими мозгами перепуганные, ничего не соображающие почему, как? - и казавшееся незыблемым рухнуло, и канули в никуда покровители, сметенные свежими ветрами, столь желанными и необходимыми. Он, Ярославцев, искренне радовался им, хотя понимал: и для него тоже наступила развязка, предтеча краха. Да, желал он наступления нового времени, но, когда время настало, внезапно открылось: не его это время, он там - в прошлом, с людьми прошлого; там его компания, идеология, приемы...