JК
Не трогай эту гадость! :: Дуэйн Диана
Страница: 1 из 25---------------------------------------------
Диана Дуэйн
Не трогай эту гадость!
Владычица и мать всего сущего, — произнесла Лола, выпрямившись на ветру и простирая руки к небу, — Царица и Богиня, пошли мне знамение!
Ничего не случилось. В точности как вчера. И позавчера. Все три дня.
Лола опустилась на плед. И тут же ойкнула и принялась стряхивать с него опавшие сосновые иголки. Конечно, подумала она, хорошо было в городской духоте мечтать о том, что ей предстоит проделать весь ритуал обнаженной, как сама природа. Но, чтобы выполнить намеченное, пришлось в поисках укромного уголка забраться высоко в горы, где ветер воет в кронах и задувает даже в это тесное ущелье. Деревья роняют на тебя листву и хвою, пыль летит прямо в глаза и… и ты мерзнешь. Вся романтика «естественной жизни» быстро испаряется, и ты становишься просто голой, да еще и в гусиной коже.
«В этом-то все и дело, — подумала Лола. — Может, я и сказала все, как надо, но необходима еще и соответствующая степень концентрации. А как ее добиться — на таком-то холоде!»
Она вздохнула и поглядела на небо. Солнце клонилось к закату, краски были просто потрясающие. Проживая в Лос-Анджелесе, она часто глядела вверх, но перед ней обычно открывалось привычное для горожан зрелище: покрытый легкой дымкой небосвод, не небесно-голубой, а мутный, точно глаза у новорожденного котенка.
Диана Дуэйн
Не трогай эту гадость!
Владычица и мать всего сущего, — произнесла Лола, выпрямившись на ветру и простирая руки к небу, — Царица и Богиня, пошли мне знамение!
Ничего не случилось. В точности как вчера. И позавчера. Все три дня.
Лола опустилась на плед. И тут же ойкнула и принялась стряхивать с него опавшие сосновые иголки. Конечно, подумала она, хорошо было в городской духоте мечтать о том, что ей предстоит проделать весь ритуал обнаженной, как сама природа. Но, чтобы выполнить намеченное, пришлось в поисках укромного уголка забраться высоко в горы, где ветер воет в кронах и задувает даже в это тесное ущелье. Деревья роняют на тебя листву и хвою, пыль летит прямо в глаза и… и ты мерзнешь. Вся романтика «естественной жизни» быстро испаряется, и ты становишься просто голой, да еще и в гусиной коже.
«В этом-то все и дело, — подумала Лола. — Может, я и сказала все, как надо, но необходима еще и соответствующая степень концентрации. А как ее добиться — на таком-то холоде!»
Она вздохнула и поглядела на небо. Солнце клонилось к закату, краски были просто потрясающие. Проживая в Лос-Анджелесе, она часто глядела вверх, но перед ней обычно открывалось привычное для горожан зрелище: покрытый легкой дымкой небосвод, не небесно-голубой, а мутный, точно глаза у новорожденного котенка.