Страница:
15 из 149
Всплыл ли в его памяти этот юношески звонкий, мягкий, ласкающий слух голос, который заставлял пускаться в пляс, целовать женщин, нашептывать им на ухо нежную чепуху? Нет, Литума не помнил его. Хосефино ошибся. Его не было с ними в тот вечер; он никогда не слышал, как поет Паломино Молеро.
– Убийц-то нашли? – спросил Мойсес, выпустив дым сразу изо рта и ноздрей.
– Нет покуда. Ты дружил с ним?
– Да нет, пожалуй. Заходил он сюда, сок пил. Разговаривали, конечно, но особенной дружбы не было.
– А скажи, какой он был? Веселый? Говорливый? Или такой молчун – не подступишься?
– Он больше помалкивал, стеснялся. Знаешь, поэтическая натура, не от мира сего. Жалко, что его забрили, муштра – это было не для него.
– Да он призыву не подлежал, – сказал Литума, стряхивая в рот последние капли сока. – Пошел добровольно. Мать в толк не может взять почему. Да и я тоже.
– Может, от несчастной любви? – предположил Мойсес, и уши его зашевелились.
– Похоже, – согласился Литума. – Однако все равно непонятно, кто его убил и за что.
В дверях показались новые посетители, и Мойсес отошел к ним. Литуме самое время было отправляться на поиски грузовика и ехать домой, но он, внезапно обессилев, сидел неподвижно. Ему виделось, как приходит Паломино в богатые кварталы Пиуры, как настраивает свою гитару, как стоит в полутьме под балконами невест и возлюбленных, очаровывать которых его нанимали их женихи и любовники, как получает деньги за эти серенады.
|< Пред. 13 14 15 16 17 След. >|