Анна, где ты?   ::   Вентворт Патриция

Он стоял и всех их рассматривал, он смотрел на мисс Силвер в черном пальто, престарелой горжетке и шляпе, знававшей лучшие времена; Томазину, раскрасневшуюся от бега; смеющихся детей, что-то шепчущих ей на ухо. Смотрел — и вдруг заговорил с очень заметным деревенским выговором:

— Юность на борту, Благоразумие у штурвала, — и, выпалив эту цитату, спешно ушел, оставив мисс Силвер в недоумении, может ли совершенно незнакомый человек под Благоразумием подразумевать ее? Лучше уж, конечно, это, чем «Удовольствие», которое на самом деле стояло в оригинале. Но зачем вообще было все это изрекать?

Дети наперебой выдавали сведения об этом странном субъекте:

— Это был мистер Робинсон.

— Мистер Джон Робинсон.

— Он наблюдает за птицами, он про них ужас как много знает. Он по ночам выходит из дома и наблюдает.

— И днем тоже.

Морис сказал: «Он чокнутый», а Дженнифер подхватила:

— Он всегда такой; если с ним встретишься, он что-нибудь скажет и уйдет. То стихи, то еще что. В деревне его называют чокнутым, потому что он разговаривает сам с собой, когда ходит по лесу или по пустырю. А старик Мастерc говорит: «Почему бы ему с собой не поговорить? На свете не так много людей, беседу с которыми я бы предпочел разговору с самим собой!»

Томазина пошла к конюшням; она уже на десять минут опаздывала к чаю.



Глава 16

Мистер Крэддок ныне осчастливил всех своим присутствием за обедом и никому не давал сказать ни слова.