Анна, где ты?   ::   Вентворт Патриция

По правде говоря, Барбара Брэндон приходилась теткой скорее Томазине, чем Питеру, потому что была урожденная Эллиот и вышла замуж за Джона Брэндона, дядюшку Питера. Она не так давно умерла. В глазах Томазины заблестели слезы, и они стали нестерпимо прекрасны. Она с запинкой сказала:

— Да… Это было очень великодушно с ее стороны.

Питер отвел глаза. Если он и дальше будет на нее смотреть, он дрогнет, а сейчас нельзя проявлять слабость. Сила воли прежде всего. Выстоять в этой неравной борьбе ему помогло лишь то, что Томазина почти сразу же вскинула голову и сказала невпопад:

— Кроме того, я не верю, что ты трепал меня по головке в кроватке.

— Кроме чего, позволь спросить? — До чего все-таки женщины непоследовательны!

У Томазины появились ямочки на щеках.

— О, просто кроме того…

К этому моменту у Питера набралось достаточно надменности, чтобы снова посмотреть на нее.

— Детка моя, я это отлично помню. Мне было восемь лет, почти девять. Не воображай, что я тебя приласкал, ничего подобного. У тебя вся голова была в кудряшках, и я хотел проверить, действительно они такие жесткие на ощупь, какими кажутся, или…

— Они не выглядели жесткими!

— Они выглядели жесткими, как стружки, только черные.

На ее щеках опять возникли ямочки.

— Ну и какими они оказались на ощупь? — Голосок Томазины стал более певучим.

Питер вдруг, словно наяву, почувствовал под рукой те мягкие, пружинящие завитки… Они у нее и сейчас такие же.