JК
Анна, где ты? :: Вентворт Патриция
Страница: 189 из 261 — Она со страстью спросила: — Миранда, вы уже пробовали?
Миранда неуверенно повела рукой.
— Сплошная темнота…
— Но сегодня вы обязательно что-то увидите, ведь мы все вас поддержим! — Мисс Элейн тоже говорила с жаром.
Августус протестующе помотал головой:
— Я все же остаюсь в некотором роде скептиком, на меня не рассчитывайте.
Томазину учили быть вежливой со старшими, не то она сказала бы: «На меня тоже».
Но было очевидно, что сопротивление Августуса только раззадорило Миранду и что она без дальнейших уговоров готова уступить просьбам сестер Тремлет. Со стола все убрали, накрыли его черной бархатной скатертью, точно в центр поместили кристалл — большой стеклянный шар на эбонитовой подставке, и выключили свет, оставив одну лампочку, дающую узкий луч. Все было очень странно, Томазине это не нравилось, она не знала почему, но не задумывалась об этом. Она как будто вернулась в детство, когда боишься темноты. Как ребенку или дикарю, ей хотелось разбить этот шар и с криком выбежать из комнаты. Но Томазина была цивилизованной взрослой барышней, поэтому лишь молча смотрела на происходящее.
Кристалл, подсвеченный лучом, казался светящимся пузырем, плывущим по черной, глубокой воде. Не было ни стола, ни бархата, ни эбонитовой подставки — только шар, в котором клубился свет. Свет кружился водоворотом — как вода, нет, как туман, как туманные мысли во сне.
Миранда неуверенно повела рукой.
— Сплошная темнота…
— Но сегодня вы обязательно что-то увидите, ведь мы все вас поддержим! — Мисс Элейн тоже говорила с жаром.
Августус протестующе помотал головой:
— Я все же остаюсь в некотором роде скептиком, на меня не рассчитывайте.
Томазину учили быть вежливой со старшими, не то она сказала бы: «На меня тоже».
Но было очевидно, что сопротивление Августуса только раззадорило Миранду и что она без дальнейших уговоров готова уступить просьбам сестер Тремлет. Со стола все убрали, накрыли его черной бархатной скатертью, точно в центр поместили кристалл — большой стеклянный шар на эбонитовой подставке, и выключили свет, оставив одну лампочку, дающую узкий луч. Все было очень странно, Томазине это не нравилось, она не знала почему, но не задумывалась об этом. Она как будто вернулась в детство, когда боишься темноты. Как ребенку или дикарю, ей хотелось разбить этот шар и с криком выбежать из комнаты. Но Томазина была цивилизованной взрослой барышней, поэтому лишь молча смотрела на происходящее.
Кристалл, подсвеченный лучом, казался светящимся пузырем, плывущим по черной, глубокой воде. Не было ни стола, ни бархата, ни эбонитовой подставки — только шар, в котором клубился свет. Свет кружился водоворотом — как вода, нет, как туман, как туманные мысли во сне.