Страница:
26 из 50
Не сразу сообразила, что стучат в дверь громко, нетерпеливо. Именно стучат, а не звонят. На цыпочка вышла в прихожую, чтобы подпереть дверь гладильной доской: в неурочное время она давно уже никому не открывала. Но гладильной доски на месте не оказалось. А дверь вздрагивала, как живая, под ударами. Старый хлипкий замочек дергался, готовый выскочить из гнезда.
- Мама! - крикнул голос за дверью. - Мама, это же я! Я! Эрик!
Сердце ее так и покатилось. Дверь выросла в высоту, а звуки сделались резкими, пронзительными до визга. Когда Ольга Михайловна пришла в себя, то поняла, что сидит на полу, сжимая в руках обгорелую спичку.
- Эрик, Эрик, - бормотала она, - разве ты не умер? Ведь я сама зашила тебя в голубое одеяло и повезла на саночках... Эрик, значит ты ожил, да? Ты спасся? Ты чудом спасся?
И руки сами повернули замок.
Перед стоял паренек лет двадцати в клетчатой рубашке и драных джинсах. Обычный парень, каких много, - невысокий, немного сутулый, с худым бледным лицом. Острые скулы, темные брови, длинные русые волосы стянуты на затылке в пучок. Постой... Но ведь Эрику... Эрику должно быть уже за пятьдесят.
- Что, молодо выгляжу? - засмеялся гость. - Все очень просто: в нашем мире время течет иначе, - он обнял Ольгу Михайловну и поцеловал в седые поредевшие волосы. - Я так рад, что ты жива, мама.
Она хотела оттолкнуть его, но не смогла. Коротенькое слово "мама" прозвучало как заклинание, оно просто околдовало ее. За всю жизнь никто ее так не называл.
|< Пред. 24 25 26 27 28 След. >|