Небесный подкидыш, Исповедь трусоватого храбреца   ::   Шефнер Вадим Сергеевич

Они по-своему заботятся о нем, Серафиме, погружая его в одиночество. == Зато как здесь тихо! == прошептал он.

Я с детства был ушиблен шумом, И с юных лет понятно мне, Что предаваться мудрым думам Возможно только в тишине.

Однако мудрые думы в голову почему-то не шли. Серафим вышел из кельи и долго бродил по пустынным светлым коридорам. Потом забрел в столовую, заказал обед == и заботник-официант добросовестно выполнил заказ. Обедая, мой герой обратил внимание на то, что посуда покрыта мелкими насечками и поэтому в ней ничто не может отразиться.

Он с грустью лодумал о том, что бриться ему весь месяц не придется и не придется увидеть себя. Ведь в Храме Одиночества не только ни одного зеркала нет, но и все поверхности == стены, полы, мебель и даже стульчаки в санузлах == сработаны так, что отражаться в них ничто не может. А вскоре он убедился, что и тени своей он не сможет узреть; ровный свет исходит со всех сторон == со стен, с потолка, с пола, и никаких тебе теней. "Вот одиночество == так одиночество!" == прошептал он.

Расставшись с Питером, с Невой, Живу, как гость небесный, == Беззвучный и бестеневой, Почти что бестелесный.

Утомленный неожиданными переживаниями, Серафим прилег на кровать и уснул почти мгновенно. И сразу же ему приснился многообещающий творческий сон. В цветущей долине под прямым углом скрестились два шоссе. На этом перекрестке стоит автобус,

== такого, какие красуются на автомобилях "скорой помощи".