Кубинский зал   ::   Харрисон Колин

 – Я сейчас… Есть! – Он на мгновение замер и закрыл глаза, то ли вспоминая что-то, то ли воочию представляя себе годы, прошедшие с того дня, когда он в первый и единственный раз держал на руках своего ребенка. Это было, припомнил я, тринадцать с чем-то лет назад в одном из лондонских парков, когда Элайза была уже замужем за Коулзом и больше не принадлежала ему.

Джей выпрямился и опустил руку.

– Ну?… – мягко спросил я.

В ответ Джей молча кивнул. Салли в страхе откинулась на спинку сиденья и закрыла уши ладонями.

– Салли… – начал Джей торжественно. – Я…

– Не смей! – резко перебил я. – Не смей этого делать, Джей.

– Почему?

– Потому что в этом нет необходимости. – Я твердо встретил его взгляд. – Потому что это жестоко!

Салли смотрела то на него, то на меня:

– О чем вы говорите?…

– Ни о чем, – мягко ответил я. – Ни о чем таком, о чем тебе следует беспокоиться.

– Деньги! – напомнил Гейб.

– Они лежат в кожаной сумке для инструментов, – сказал Джей, не глядя на него, и достал из кармана какой-то ключ. – В подсобке, в коридоре первого этажа…

– Пусть пока сидят здесь, – велел Гейб Дэнни, взял ключ и ушел.

Мы сидели и ждали. Я следил за Джеем, за тем, как отец глядит на свое дитя. Его глаза скользили по ее лбу, глазам, вдоль носа, по губам и подбородку, лаская, впитывая, запоминая.

– Твоя мать была очень хорошим человеком, Салли, – промолвил он наконец.

Она не ответила.