Неформашки   ::   Абрамов Сергей Александрович

Ритм-гитара взяла нужный тон, властно повела за собой бас-гитару; синтезатор, натужно воя, определил основную мелодию; ударник подстучал тут и там, подбил бабки своими колотушками, а красны девицы цапнули микрофоны и лихо вмазали по ушам:

– Не забудь… – жали они на низах, – материнское поле… поле памяти… поле любви… Нам Россия… дала свою долю… Ты своею… ее назови…

И ни на миг не задержавшись, в эту суперпатриотическую текстуху серьезным припевом влез весь состав рокеров:

– Память, память, память… в-вау, бзымм, бзым… Память, память, память… в-вау, бзымм, бзым…

А ударник привстал и начал вышибать русский дух из иностранных барабанов, иностранным тарелкам здорово досталось, а синтезатор всемирно известной фирмы «Ямаха» мощно точил народную слезу крупного калибра в металлическом ритме рока, и все это было так скверно, что у Умнова и впрямь побежала нежданная слеза: то ли от перебора децибелов, то ли от крепости соуса, поданного к бифштексу, то ли от обиды за хорошую рок-музыку и за честное слово «память», на котором вяло топтались трапезные музыканты.

А народу между тем происходящее сильно нравилось. Кто-то всласть подпевал, кто-то в такт подхлопывал, кто-то ритм на столе ладошкой отбивал, а Василь Денисыч, сложив руки на груди, отечески кивал и улыбался.

Поймав взгляд Умнова, он наклонился к нему и прокричал на ухо:

– Рок-музыка – любовь молодежи. Нельзя у молодежи отнимать любовь, как бы кому этого ни хотелось.

– Это не рок-музыка, – прокричал в ответ Умнов. – Это какофония.

– Не судите строго, – надрывался Василь Денисыч. – Вы там, в Москве, привыкли ко всяким «Машинам времени» или «Алисам», а у нас в глубинке вкусы попроще. Зато содержание – поглубже.

– Это про память-то поглубже?

– «Память» – слово хорошее, его не грех и напомнить кое-кому, кто страдает выпадением памяти…

Разговор скатывался на грань ссоры, и Умнов не прочь был ее развить, даже успел спросить:

– Кого вы имеете в виду?..

Но Василь Денисыч не ответил, поскольку песня закончилась, зал всколыхнулся аплодисментами, рокеры наскоро раскланялись и скромно исчезли за раздвижными дверями.

А Василь Денисыч снова встал, торжественно поднял стакан с компотом и начал новый тост:

– Хочу выпить этот компот за нашу молодежь.