JК
Купание голышом :: Хайасен Карл
Страница: 415 из 464Он вздрогнул, вспомнив о ее попытке вырваться на свободу в Локсахатчи.
Здоровой рукой Чаз покатил «Самсонайт» к двери, восхищаясь изрядным весом мокрой наличности. Он подтолкнул костыли к Рикке и рявкнул:
– Давай шевели ногами.
– Ради тебя я выкрасила лобок в зеленый цвет, и вот благодарность?
Чаз занервничал: она отпускает шуточки, она не дрожит от страха и не молит сохранить ей жизнь.
– Поехали, прогуляемся, – сказал он.
– По-твоему, я совсем дура?
– Мы обсудим это позже.
– Я с тобой никуда не поеду, импотент.
От выстрела его удержало только то, что пятна крови этой женщины на стене серьезно усложнят сценарий самоубийства безутешного вдовца, который он так искусно сочинил. Он слишком много сил вложил в прощальную записку, чтобы от нее отказаться.
– Вставай, Рикка. Быстро.
Нет. Тебе придется меня нести.
«Какое это будет счастье, – подумал Чаз, – прожить хотя бы один день без того, чтобы кто-нибудь трахал мне мозги».
Снаружи трижды раздался автомобильный гудок. Рикка улыбнулась.
– Что еще? – проворчал себе под нос Чаз.
– Слушай, я пошутила насчет «Тандербёрд», – призналась она, – и насчет двухсот пятидесяти штук тоже.
– Тогда я не понимаю…
– Ну конечно, не понимаешь, – согласилась она. Дверь распахнулась, и на пороге возник Эрл Эдвард О'Тул – широкая грудь замотана белым бинтом.
Сухим, как зола, голосом Чарльз Перроне сказал:
– Да ты надо мной издеваешься.
Здоровой рукой Чаз покатил «Самсонайт» к двери, восхищаясь изрядным весом мокрой наличности. Он подтолкнул костыли к Рикке и рявкнул:
– Давай шевели ногами.
– Ради тебя я выкрасила лобок в зеленый цвет, и вот благодарность?
Чаз занервничал: она отпускает шуточки, она не дрожит от страха и не молит сохранить ей жизнь.
– Поехали, прогуляемся, – сказал он.
– По-твоему, я совсем дура?
– Мы обсудим это позже.
– Я с тобой никуда не поеду, импотент.
От выстрела его удержало только то, что пятна крови этой женщины на стене серьезно усложнят сценарий самоубийства безутешного вдовца, который он так искусно сочинил. Он слишком много сил вложил в прощальную записку, чтобы от нее отказаться.
– Вставай, Рикка. Быстро.
Нет. Тебе придется меня нести.
«Какое это будет счастье, – подумал Чаз, – прожить хотя бы один день без того, чтобы кто-нибудь трахал мне мозги».
Снаружи трижды раздался автомобильный гудок. Рикка улыбнулась.
– Что еще? – проворчал себе под нос Чаз.
– Слушай, я пошутила насчет «Тандербёрд», – призналась она, – и насчет двухсот пятидесяти штук тоже.
– Тогда я не понимаю…
– Ну конечно, не понимаешь, – согласилась она. Дверь распахнулась, и на пороге возник Эрл Эдвард О'Тул – широкая грудь замотана белым бинтом.
Сухим, как зола, голосом Чарльз Перроне сказал:
– Да ты надо мной издеваешься.