Нептунова арфа (с сокращениями)   ::   Балабуха Андрей

Через неделю. Через месяц. Так что суть не в этом.

- А в чем?

- Извини, Боря, но ты не поймешь, пожалуй. Если хочешь - я скажу. Суть в том, что всему свое время, и время всякой вещи под небом...

Ганшин встал, подошел к окну, прислонился лбом к стеклу. Бертенев молча ждал.

- Время рождаться и время умирать, - продолжил Ганшин тихо. - Врем насаждать и время вырывать насаженное... Время разрушать и врем строить... Время плакать и время смеяться... Время разбрасывать камни и время собирать камни... - Ганшин замолчал. Несколько минут Бертенев растерянно глядел на него.

- Я в самом деле не понимаю.

- Вот и хорошо, - сказал Ганшин. - Вот и прекрасно! И не надо. И вообще, давай на этом закончим. Не по душе мне этот разговор. А с премией я тебя поздравляю. И Тойво с Оскаром - тоже.

Бертеневу не оставалось ничего, как попрощаться.

Ганшин проводил его до машины, а потом долго смотрел вслед растворявшимся в ночной темноте рубиновым огонькам. Смотрел и старался ни о чем не думать.

Потом он медленно побрел к дому. Изредка он поднимал глаза к небу - и видел в нем другие рубиновые огоньки, те, что отмечали обод Колеса, медленно возносившего в стратосферу контейнеры с соляными термоаккумуляторами, чтобы отдать там лишнее тепло Земли.

Когда-нибудь, подумал Ганшин, под южным солнцем пролягут бетонные ложа и потекут по этим ложам реки зернистой берталановой жижи, и будет она, пузырясь, вновь насыщать воздух животворным газом...