Нептунова арфа (с сокращениями)   ::   Балабуха Андрей

Сам бар находился как бы в огромном стеклянном пузыре, за стенками которого в ярком свете хитроумно запрятанных ламп шныряли между ветвями полипов пестрые коралловые рыбки.

"Черная шутка" - так называлась когда-то бригантина одного из известнейших пиратов, де Сото. Удивительно, как живуча эта флибустьерска романтика! Разлапистые адмиралтейские якоря, пушки и горки чугунных ядер, грубо сколоченные столы и бочонки вместо стульев, официанты в красных платках с пистолетами за поясом и обязательной серьгой в ухе - с каким восторгом клюют на это до сих пор!

Но те, кто работает на Гайотиде, не бывают здесь. Может быть, сперва... А потом - потом идут в "Барнибар".

Когда-то Барни был одним из лучших фрогменов - боевых пловцов американского военного флота. Потом он завел себе бар где-то на Восточном побережье, а при первой же возможности перебрался сюда. Он сразу понял, что среди всей этой экзотики нормальным людям нужен самый обычный бар, обычная стойка, обычные столы и кресла. И не просчитался.

Захаров вошел в бар. Здесь было прохладно - кондиционеры работали на полную мощность - и почти пусто. У стойки сидел Аршакуни с чашкой кофе в руке и негромко беседовал о чем-то с Барни. Захаров поздоровался с ними.

- Что стряслось, Матвей? - спросил Аршакуни.

До чего же трудно говорить! Горло сжало, и слова приходилось проталкивать - так бывает при хорошем гипертоническом кризе.

- Джулио, - сказал Захаров. - Джулио делла Пене и Чеслав Когоутек. Погибли.