Нет повести печальнее на свете...   ::   Шах Георгий Хосроевич

– Позвольте и мне назвать себя: Анатолий Тропинин, командор межпланетной связи. Меня радуют ваши слова, я и сам не любитель китайских церемоний, предпочитаю вести переговоры без лишних формальностей, как говорят у нас на Земле – без пиджаков.

– Без пиджаков? Лучше не придумаешь. Тогда приглашаю вас отобедать, с нами будет только известный уже вам Мендесона – начальник канцелярии Сената и мой помощник. Кстати, некоторые утверждают, что контакт надо начинать как раз со знакомства с туземной кухней. У наших билов в ходу поговорка: человек есть то, что он ест.

Через несколько минут они сидели за богато сервированным столом, уставленным всевозможными яствами, часть которых была землянину неизвестна. Хозяин радушно потчевал гостя, разъяснял происхождение и питательные свойства различных гермеситских блюд, с энтузиазмом рекламировал ячменку – напиток, который, на вкус Тропинина, был гибридом пива с медом. Мендесона держался в присутствии своего шефа почтительно, но непринужденно. Несколько раз, когда Эйлер затруднялся ответить на гастрономические вопросы Тропинина, он приходил на помощь и приводил исчерпывающие сведения. Бородач явно был незаурядным эрудитом. Прислуживали им роботы.

Покончив с обедом, они перешли в кабинет Великого математика – небольшую, по-домашнему обставленную комнату, в которой, за исключением уже знакомого Тропинину телекома, не было никаких атрибутов, свидетельствующих, что отсюда исходят импульсы власти.