Нет повести печальнее на свете...   ::   Шах Георгий Хосроевич

С их помощью – чего там говорить! —

И черное несложно сделать белым,

И белое нетрудно очернить,

И синее продать за голубое,

И красное краснеть заставить вновь…

Где взять слова, что нам нужны с тобою?

Не верь словам – в глазах ищи любовь.

– Ром написал много стихов, – пояснил Сторти, – недавно они изданы, впервые на Гермесе. Он читал их Тибору, у мальчика превосходная память.

– А ты не хочешь, Тибор, стать поэтом, как твой отец?

– Хочу. Поэтом и космолетчиком.

– Вот и отлично. Мы, на Земле, будем ждать, пока ты подрастешь и прилетишь к нам в гости.

Расставшись со Сторти и его воспитанником, Тропинин пошел погулять по вечерней Вероне. Он заглянул в бар, где встретился с Дезаром в ту памятную ночь, постоял у гостиницы «Семью семь», побывал в парке, примыкавшем к дворцу Капулетти, – там доживала свой век одинокая полубезумная Марта. По аллеям прогуливались влюбленные пары. Жизнь шла своим чередом.

Тропинин попросил прохожего показать ему дорогу к месту, где стоял раньше дом Монтекки. Уже издалека он увидел возвышающийся там бронзовый памятник. Ула – точеный профиль, длинная и узкая фигура, как на полотнах Кранаха и Боттичелли. И Ром – статный, широкоскулый. Скульптор изобразил их на морском берегу в миг первой встречи.

Долго стоял Тропинин у памятника, переживая заново дела минувших дней. И уже собравшись уходить, заметил выгравированную на постаменте надпись:

«Нет повести печальнее на свете,

Чем повесть о Ромео и Джульетте».

* * *



Моя искренняя признательность всем друзьям-