JК
Нет повести печальнее на свете... :: Шах Георгий Хосроевич
Страница: 75 из 371Что ж, по-твоему, и к скалам надо относиться, как к живым, и у них есть душа?
– У скал – не знаю, а у земли и у всего, что на ней растет, есть. Пшеничный колос, дубовый лист, куст рябины – им, как и нам, суждено родиться на свет, набраться соков, расцвести, а потом состариться, увять, умереть. Они, как и мы, обожают ласку и терпеть не могут грубости. С ними, я это точно знаю, можно говорить по душам, тогда найдешь отклик.
– Без помощи апа?
Ром погрозил ей пальцем:
– Ах ты, насмешница. Скажи лучше, твои мудрые формулы – в них есть душа?
– Еще какая! – оживилась Ула. – Всеобъемлющая.
– Сама придумала?
– Если по-честному – это выражение моего отца.
– Почему всеобъемлющая?
– Потому что математика универсальна. Наш язык, язык количественных измерений и превращений, позволяет охватить все в природе. И для твоих любимых растений, кстати, можно отыскать свой алгоритм.
– А что это такое? Прости мое невежество.
– Система правил, с помощью которой можно решать задачи определенного круга. Найти ее – значит проникнуть в самую суть явления. Ну, чем алгоритм не душа?
– Мне все-таки думается, что формулы бездушны, мертвы.
Ула надула губы.
– Не смей обижать мои формулы! – сказала она полушутя-полусерьезно.
– Не сердись, – улыбнулся Ром, – ты ведь знаешь, что мне самому нравится постигать смысл вашей абракадабры. Раз я полюбил тебя, я люблю все, что имеет к тебе отношение, все, к чему ты прикасаешься.
– У скал – не знаю, а у земли и у всего, что на ней растет, есть. Пшеничный колос, дубовый лист, куст рябины – им, как и нам, суждено родиться на свет, набраться соков, расцвести, а потом состариться, увять, умереть. Они, как и мы, обожают ласку и терпеть не могут грубости. С ними, я это точно знаю, можно говорить по душам, тогда найдешь отклик.
– Без помощи апа?
Ром погрозил ей пальцем:
– Ах ты, насмешница. Скажи лучше, твои мудрые формулы – в них есть душа?
– Еще какая! – оживилась Ула. – Всеобъемлющая.
– Сама придумала?
– Если по-честному – это выражение моего отца.
– Почему всеобъемлющая?
– Потому что математика универсальна. Наш язык, язык количественных измерений и превращений, позволяет охватить все в природе. И для твоих любимых растений, кстати, можно отыскать свой алгоритм.
– А что это такое? Прости мое невежество.
– Система правил, с помощью которой можно решать задачи определенного круга. Найти ее – значит проникнуть в самую суть явления. Ну, чем алгоритм не душа?
– Мне все-таки думается, что формулы бездушны, мертвы.
Ула надула губы.
– Не смей обижать мои формулы! – сказала она полушутя-полусерьезно.
– Не сердись, – улыбнулся Ром, – ты ведь знаешь, что мне самому нравится постигать смысл вашей абракадабры. Раз я полюбил тебя, я люблю все, что имеет к тебе отношение, все, к чему ты прикасаешься.