JК
Неведомый мир :: Рони-старший Жозеф Анри
Страница: 7 из 37Таким образом, я умею видеть сквозь деревья, листву, лепестки цветов, железо, уголь.
Однако, при определенном объеме эти тела — например, большие деревья, метровая толща воды, глыбы угля или кварца, становятся препятствием для моего зрения.
Золото, платина, ртуть выглядят черными и непрозрачными, лед имеет черноватый оттенок. Воздух и пар прозрачны, но окрашены, как и многие предметы из стали и чистой глины. Облака не заслоняют мне солнце и звезды. К тому же я отчетливо различаю сами облака, плывущие по небу.
Близкие, как я уже говорил, совсем не замечали необычности моего зрения: они считали, что я неправильно воспринимаю цвета, только и всего. Такое отклонение встречается слишком часто, чтобы уделять ему особое внимание. Кроме того, оно никак не отражалось на моем поведении, поскольку очертания предметов я видел не хуже, а может быть даже лучше, чем большинство людей. Отличить по цвету один предмет от аналогичного ему представляло для меня трудность лишь в том случае, если я видел эти предметы впервые. Когда кто-то при мне называл один жилет синим, а другой — красным, то подлинные, видимые мною цвета не имели для меня значения, синий и красный превращались в чисто мнемонические, то есть способствующие запоминанию понятия.
Из этого вы могли бы сделать вывод, что между цветами, которые видел я, и палитрой красок, принятой среди остальных, существовало какое-то соответствие, как будто бы я воспринимал цвета так же, как прочие люди.
Однако, при определенном объеме эти тела — например, большие деревья, метровая толща воды, глыбы угля или кварца, становятся препятствием для моего зрения.
Золото, платина, ртуть выглядят черными и непрозрачными, лед имеет черноватый оттенок. Воздух и пар прозрачны, но окрашены, как и многие предметы из стали и чистой глины. Облака не заслоняют мне солнце и звезды. К тому же я отчетливо различаю сами облака, плывущие по небу.
Близкие, как я уже говорил, совсем не замечали необычности моего зрения: они считали, что я неправильно воспринимаю цвета, только и всего. Такое отклонение встречается слишком часто, чтобы уделять ему особое внимание. Кроме того, оно никак не отражалось на моем поведении, поскольку очертания предметов я видел не хуже, а может быть даже лучше, чем большинство людей. Отличить по цвету один предмет от аналогичного ему представляло для меня трудность лишь в том случае, если я видел эти предметы впервые. Когда кто-то при мне называл один жилет синим, а другой — красным, то подлинные, видимые мною цвета не имели для меня значения, синий и красный превращались в чисто мнемонические, то есть способствующие запоминанию понятия.
Из этого вы могли бы сделать вывод, что между цветами, которые видел я, и палитрой красок, принятой среди остальных, существовало какое-то соответствие, как будто бы я воспринимал цвета так же, как прочие люди.