JК
Невеста доктора Фу Манчи :: Ромер Сакс
Страница: 169 из 246Здесь работали профессионалы высокого класса.
Я совершенно не помню, как очутился в кабинете Фу Манчи. Память вернулась ко мне, когда я сидел на знакомом китайском стульчике рядом с коллегой Ямамото и дочерью Фу Манчи.
Фа Ло Ше курила сигарету, вставленную в очень длинный — добрых пол-ярда — мундштук. Она выразительно посмотрела на меня, очевидно, на что-то намекая, но тайный смысл ее намеков так и не дошел до меня: слишком много пережил я за последние часы. Разум мой опустил шторы на окна души.
Коллега Ямамото сидел, как приговоренный к смерти, сгорбленный и потный, как мышь. Весь его вид говорил о страхе и раскаянии.
И вот вошел Фу Манчи.
Все встали, как в зале суда при появлении председательствующего. А я только стиснул зубы, подавляя желание броситься на него с кулаками. Не судья он мне, он сам — преступник, по которому плачет веревка.
— Встать! — услышал я резкий повелительный голос.
И, хотя все мое существо протестовало против такого унижения, ноги сами распрямились в коленях.
Тогда Фу Манчи сел на свой изысканный трон из слоновой кости, не сводя глаз с Фа Ло Ше.
— Коллега Ямамото, — начал он. — вы можете идти.
Японец вскочил как ужаленный и, часто кланяясь попятился к двери, быстро шевеля губами, но не произнося ни слова.
После его ухода Фу Манчи сказал одну китайскую фразу, после чего Фа Ло Ше рухнула на колени как подкошенная, выронив свой невиданных размеров мундштук и закрыв лицо узкими, как у отца, ладонями.
Я совершенно не помню, как очутился в кабинете Фу Манчи. Память вернулась ко мне, когда я сидел на знакомом китайском стульчике рядом с коллегой Ямамото и дочерью Фу Манчи.
Фа Ло Ше курила сигарету, вставленную в очень длинный — добрых пол-ярда — мундштук. Она выразительно посмотрела на меня, очевидно, на что-то намекая, но тайный смысл ее намеков так и не дошел до меня: слишком много пережил я за последние часы. Разум мой опустил шторы на окна души.
Коллега Ямамото сидел, как приговоренный к смерти, сгорбленный и потный, как мышь. Весь его вид говорил о страхе и раскаянии.
И вот вошел Фу Манчи.
Все встали, как в зале суда при появлении председательствующего. А я только стиснул зубы, подавляя желание броситься на него с кулаками. Не судья он мне, он сам — преступник, по которому плачет веревка.
— Встать! — услышал я резкий повелительный голос.
И, хотя все мое существо протестовало против такого унижения, ноги сами распрямились в коленях.
Тогда Фу Манчи сел на свой изысканный трон из слоновой кости, не сводя глаз с Фа Ло Ше.
— Коллега Ямамото, — начал он. — вы можете идти.
Японец вскочил как ужаленный и, часто кланяясь попятился к двери, быстро шевеля губами, но не произнося ни слова.
После его ухода Фу Манчи сказал одну китайскую фразу, после чего Фа Ло Ше рухнула на колени как подкошенная, выронив свой невиданных размеров мундштук и закрыв лицо узкими, как у отца, ладонями.