JК
Кутюрье смерти :: Обер Брижит
Страница: 7 из 195И это не все, понял Марсель, которого выворачивало на его собственные ботинки, руки тоже пришиты: старые морщинистые руки в коричневых пятнах, к тому же не хватало, да, не хватало одной руки, точнее — куска руки: его как будто… отгрызли…
Он согнулся от непреодолимого приступа рвоты, пока его коллеги заполняли переулок.
— Ну что, Блан, обед не пошел впрок?
Капитан Жанно из криминальной полиции, прозванный Жан-Жаном, смерил взглядом блевавшего Марселя. Тот мгновенно выпрямился.
— Изв'ните, инспект… мой капитан!
Ему было тяжело привыкнуть к новым предписаниям, и он так и не понял, нужно говорить «капитан» или «мой капитан».
Капитан же тем временем взглянул на тело и отвернулся, при этом ни один мускул не дрогнул на его холеном загорелом лице.
— Какую только мерзость не увидишь, — процедил он сквозь сжатые губы.
Невозмутимый, циничный и жесткий — именно такой образ выбрал для себя Жан-Жан с тех пор, как поступил на службу. Он провел свое отрочество, подражая крутым героям американских триллеров, и как следователь чувствовал себя ближе к Малко Ленжу [1] , чем к Жюлю Мегрэ.
— Костелло, очисти базар от этих болванов, чтоб духу их здесь не было, и заткни псину, будь добр, — бросил он помощнику, которому прилизанные седеющие волосы, выкрашенные в черный цвет, и тоненькие усики придавали сходство с неаполитанским сутенером, коим его отец всю жизнь и был.
Он согнулся от непреодолимого приступа рвоты, пока его коллеги заполняли переулок.
— Ну что, Блан, обед не пошел впрок?
Капитан Жанно из криминальной полиции, прозванный Жан-Жаном, смерил взглядом блевавшего Марселя. Тот мгновенно выпрямился.
— Изв'ните, инспект… мой капитан!
Ему было тяжело привыкнуть к новым предписаниям, и он так и не понял, нужно говорить «капитан» или «мой капитан».
Капитан же тем временем взглянул на тело и отвернулся, при этом ни один мускул не дрогнул на его холеном загорелом лице.
— Какую только мерзость не увидишь, — процедил он сквозь сжатые губы.
Невозмутимый, циничный и жесткий — именно такой образ выбрал для себя Жан-Жан с тех пор, как поступил на службу. Он провел свое отрочество, подражая крутым героям американских триллеров, и как следователь чувствовал себя ближе к Малко Ленжу [1] , чем к Жюлю Мегрэ.
— Костелло, очисти базар от этих болванов, чтоб духу их здесь не было, и заткни псину, будь добр, — бросил он помощнику, которому прилизанные седеющие волосы, выкрашенные в черный цвет, и тоненькие усики придавали сходство с неаполитанским сутенером, коим его отец всю жизнь и был.