Ночь Безумия   ::   Уотт-Эванс Лоуренс

Дядя стоял посреди комнаты, облаченный — совершенно не по погоде — в изумительный плащ темно-зеленого бархата, а одна из сестер Ханнера, леди Альрис, в бледно-голубой тунике и темной узорчатой юбке, устроилась на скамье у окна и, не обращая никакого внимания на прекрасную погоду за стеклом, мрачно смотрела на дядюшку. Второй сестры, леди Нерры, видно не было.

Лорд Фаран явно надел нарядный плащ по какому-то торжественному случаю, а не для тепла, и был, как всегда, изящен и элегантен — и Ханнер, взглянув на него, вспомнил, что сам он невысок и плотен. Толстым он бы себя не назвал, но вот округлым — наверняка. Полная противоположность гибкому красавцу дяде... Ханнеру не посчастливилось: он пошел в своего давно покойного отца.

Не успел Ханнер раскрыть рта, как лорд Фаран заговорил:

— А, Ханнер, — произнес он. — Я приглашен на ужин и уже убегаю, но если ты узнал что-нибудь важное, — говори.

— Я заметил, что канал воняет, — сообщил Ханнер.

Фаран криво улыбнулся.

— Я распоряжусь, прежде чем отбуду, — сказал он. — Что-нибудь еще?

— Да нет. Я побеседовал с доброй дюжиной магов, и никто из них не упоминал об угрозах или неприятностях со стороны Гильдии.

— А матушку Перреа ты расспросил?

— Я говорил с ней и с ее помощником. Она твердит, что решение остаться ведьмой и не принимать наследственный пост в магистрате — ее собственное. Правила Гильдии к этому отношения не имеют.

— Может быть; но может быть и так, что ее хорошенько припугнули, вот она и молчит, — нахмурился Фаран.