Ночь Пса   ::   Иванов Борис

Говорил он немного, но, как правило, смачно, а послушать «що люды брешуть» откровенно любил. Все эти качества были отражены не только в его личном деле, что у особистов в компьютерах, но и в памяти Адельберто Фюнфа, которая впитывала и хранила очень многое из того, чего люди, бывало, не знали и сами о себе.

— Работаем с тремя этими парнями, — сказал он вчера Счастливчику, разворачивая перед ним украшенный своими каракулями лист распечатки, — вот их расписание работы на эту неделю.

— Понятное дело, — ядовито заметил мучимый похмельем и потому настроенный критически Тони. — Об этих троих ты знаешь хоть что-то. О других — ноль...

— Самое неприятное в тебе, Счастливчик, это то, — уведомил его Адельберто, — что ты — жлоб. Есть у тебя деньги, нет у тебя денег, тебя в тачку дипломатического класса только под угрозой смерти загнать можно. Ты никогда не устраивал своей душе праздник, Тони...

— Его мне устраивали прокуроры, — мрачно прервал его Тони. — Без малого пять раз — только вот, на «Фатуме» осмыгнулись... С твоей помощью еще разок на зону прокачусь...

— Так вот, — не слушая похмельные бредни, продолжал Адельберто, — у меня хватило сил и средств, чтобы поработать с народом, что крутится вокруг правительственных гостиниц, дач и Космотерминала, и сейчас среди ночи могу перечислить тебе сведения на полсотни лиц — не меньше — включая списки их любовниц, хворей, любимых сортов пива и сигарет. Этих трех я отсеял из целой Сахары человеческого материала.