Ночь птичьего молока   ::   Силецкий Александр

- Ой, мамочки мои, горю! Помогите! - завыл, опрокидываясь навзничь, Василий. - Спасите же! Воды...

Запахло паленым, дух жаркого разлетелся по квартире, а Семибратов катался по полу, срывая с себя одежду, но огненные петухи клевали тело и не было от них спасенья.

Вспыхнули картины на стенах, треща заполыхала ель, огонь переметнулся на шторы, занялась обивка стульев и дивана - дом горел.

"А он, постойте-ка... - мелькнуло в последний раз в мозгу Семибратова, - он и другим, наверно, предлагал... Приятственного обращения требует?"

- Спасите, ради всех святых!

Но люди словно обезумели.

Молча, позажимав носы, лишь бы не чувствовать этого дьявольского запаха, они все, давя друг друга, кинулись в переднюю, а из передней вон, вон из квартиры, чтобы выскочить на улицу, подальше от пламени, чтобы вдохнуть морозного воздуха и мчаться, мчать куда глаза глядят...

Часы в углу пробили двенадцать раз и смолкли.

В других домах, в чужих квартирах люди поднимали бокалы, чокались и пили за здоровье, за счастье, за добрые чудеса на этой земле, вступившей незаметно в Новый год...

В ту ночь по городу носились красные машины, и телефоны надрывались под гнетом цифр "01".