Ночной экспресс   ::   Алехин Леонид

— Чего этот хмырь на меня так взъелся? — спросила она с прямотой, которая иногда приводила Ростоцкого в восхищение, а иногда в ярость.

Сейчас Михаил Семенович был настроен благодушно.

— Комиссара Кузнецова интересует все, что связано с предсказанием будущего, — объяснил он. — У него были виды на твою фигурантку. Теперь, когда он назначен

нашим куратором, Кузнецов проверяет все отправленные в разработку дела. Иногда у меня ощущение, что я вижу его буквально повсюду.

Ростоцкий покрутил головой, как будто ему жал накрахмаленный воротник. Инга поняла, что Михаилу Семеновичу очень не нравится комиссар Кузнецов.

— Я чувствую, не пройдет двух лет, и наш дорогой куратор будет иметь виды на меня, — сказал глава СМЕРЧа.



Гамбург-Дрезден, 1929 г. (сегодня)

На перроне дул соленый ветер с моря. Носильщики как один шарахались от Инги и ее страшного багажа — маленького гроба, завернутого в черный креп. До отхода следующего поезда на Дрезден оставалось десять минут.

Она стояла, засунув руки в карманы плаща. Смотрела поверх голов суетящейся толпы. Не хотелось бегать, хватать за рукав, тащить, объяснять. Что-то правильное было вот в таком ожидании.

Эдуард бы назвал его «ожиданием чуда».

Инга не верила в чудеса. Она просто ждала.

Мужчина в застегнутом до подбородка черном макинтоше и котелке обратился к ней на английском.

— Je ne vous comprends pas, — ответила Инга. — M'excusez.

Это не совсем отвечало действительности. Эдуард преподал ей основы наречия бриттов. При желании она могла понимать собеседника и даже сносно болтать.