JК
Новый поворот :: Скаландис Ант
Страница: 6 из 520 — Я спрашиваю, знаешь ли ты Юриуша Семецкого?
— Семецкого, Семецкого, — повторил Кречет как эхо. — А он Семецкий или Симецкий?
— Он через «е» пишется, — безнадежно вздохнул я.
— Тогда нет, я знал одного Симецкого, и его звали Мойшей.
Разговор увял, и я еще раз сменил тему, рассказав о том, как месяц назад умер в Швейцарии Марк Львович, отец Белки, как мы ездили хоронить тестя, успевшего за час до смерти распорядиться, чтобы тело его никуда не возили. Впрочем, я и раньше знал, сколь пренебрежительно относился этот умнейшей человек к судьбе своих останков. Главное, считал он, поменьше хлопот, а на могилу ездить — дело десятое. Не у дурацкого холмика, поросшего цветами, о человеке вспоминать надо, а повсюду, повсюду, где жили вместе, где вместе работали, пили, спорили, отдыхали…. Будет что вспомнить хорошего — вот и отлично, а не будет — грустно, но тоже ничего. Марк Львович был материалистом до мозга костей, и Белка категорически поддержала последнюю волю отца, хотя у Зои Васильевны и зародились было серьезные сомнения, ведь к тому моменту мы уже знали, что возвращаемся в Москву. «Ничего, мамочка, — сказала моя мудрая жена. — Зато всегда будет не повод, а серьезная причина в Швейцарию поехать».
Ну а теперь, когда визы были оформлены нам всем, Белка задержалась сначала в Берлине — для всяких формальностей, связанных с отправкой контейнера, потом вместе с Андрюшкой махнула в Ланси, чтобы уже втроем с матерью вылететь в Москву из Женевы.
— Семецкого, Семецкого, — повторил Кречет как эхо. — А он Семецкий или Симецкий?
— Он через «е» пишется, — безнадежно вздохнул я.
— Тогда нет, я знал одного Симецкого, и его звали Мойшей.
Разговор увял, и я еще раз сменил тему, рассказав о том, как месяц назад умер в Швейцарии Марк Львович, отец Белки, как мы ездили хоронить тестя, успевшего за час до смерти распорядиться, чтобы тело его никуда не возили. Впрочем, я и раньше знал, сколь пренебрежительно относился этот умнейшей человек к судьбе своих останков. Главное, считал он, поменьше хлопот, а на могилу ездить — дело десятое. Не у дурацкого холмика, поросшего цветами, о человеке вспоминать надо, а повсюду, повсюду, где жили вместе, где вместе работали, пили, спорили, отдыхали…. Будет что вспомнить хорошего — вот и отлично, а не будет — грустно, но тоже ничего. Марк Львович был материалистом до мозга костей, и Белка категорически поддержала последнюю волю отца, хотя у Зои Васильевны и зародились было серьезные сомнения, ведь к тому моменту мы уже знали, что возвращаемся в Москву. «Ничего, мамочка, — сказала моя мудрая жена. — Зато всегда будет не повод, а серьезная причина в Швейцарию поехать».
Ну а теперь, когда визы были оформлены нам всем, Белка задержалась сначала в Берлине — для всяких формальностей, связанных с отправкой контейнера, потом вместе с Андрюшкой махнула в Ланси, чтобы уже втроем с матерью вылететь в Москву из Женевы.