Лазутчики   ::   Моррелл Дэвид

— Готовы?

Профессор молча кивнул.

— Рик, — сказал Бэленджер. Рик приподнял ногу Конклина, Винни продолжал сжимать края раны, а Бэленджер начал разматывать неширокую ленту серебристого скотча, в которой ярко отражался свет фонарей. Он приложил пленку к нижнему краю раны и начал наматывать вокруг бедра профессора. По мере того как рана закрывалась, Винни передвигал руки, продолжая сводить края раны вместе. Профессор дышал так, будто собирался вот-вот заплакать от боли.

Бэленджер продолжал заматывать рану пленкой. Он намотал второй слой, потом третий, а потом и четвертый.

— Хорошо, Рик. Можете опустить ногу.

Профессор дрожал всем телом.

— Теперь давайте посмотрим, не возобновится ли кровотечение. Кора, распустите жгут.

Все напряженно смотрели, как Кора поворачивала ручку молотка, отпуская затянутую петлю. Бэленджер направил луч своего ручного фонаря — он был посильнее, чем у налобного, — на свеженаложенную повязку. Никто, казалось, не дышал.

— Такое впечатление, что у меня всю ногу колют иголками, — проворчал профессор.

— Это означает, что кровообращение возобновилось.

— Господи, как же болит и дергает.

Бэленджер продолжал смотреть на сверкающую пленку, туго сдавливавшую мясистое бедро, и молился про себя. Он опасался, что сквозь повязку начнет проступать кровь.

— На вид вроде бы неплохо. — Пленка сохраняла свой серебристый блеск.

Он взял профессора за запястье и снова проверил пульс. Сто двадцать.