JК
Оборотень в погонах :: Серебряков Владимир
Страница: 311 из 512Я подхватил эту обиду, и переплавил ее в ярость, затмевающую сознание и…
В толпе выбегающих из подъезда жильцов никто не обратил внимания на двоих девушек, бережно поддерживающих мужчину в небрежно накинутом на плечи благочинском мундире – верно, раненого. Уж если что и привлекало внимание, так это носившаяся вокруг огромная серая псина неопределенной породы. Люди всегда видят только то, что хотят видеть.
И уже потом, когда я перекинулся обратно, Серов смог рассказать мне, что увидел, подняв на миг голову. Взрыв грянул не у сестер, а этажом выше – в опечатанной квартире покойного Парамонова, испепелив все внутри. Значит, стрелок полагал, что мы направляемся туда. Все нити снова и снова приводили нас к орскому “делу века”.
Интерлюдия
Валентин Зорин
Сверху причудливо раскинувшиеся в стороны хвосты очередей отчего-то напомнили мне Горынычей – еще тех, древних, чуть ли не диких драконов южнорусской породы, изображениями которых так любят иллюстрировать учебники истории. Дело даже не в характерном змеином извиве, а в том, что очереди эти столь же безмозглы и столь же бессмертны – они были всегда, сколько я себя помню, и с распадом Стройки не изменилось абсолютно ничего – ну: разве что они стали еще длиннее.
Дежурная бригада сиротливо скучилась в сторонке, около служебного “горбунка” – Женька Дробин, стажер и двое херувимов.
– И чего ждем-с? – осведомился я, подходя.
– Гапона, – бодро отозвался Женька. – Генерального, со-от-ветственно, архипастыря особого назначения.
– А самим, значит, слабо? – кивнул я в сторону плаката “Слава московским гномам-метростроевцам – строителям Рая на Земле!”
– Да ну их! – окрысился Женька.
В толпе выбегающих из подъезда жильцов никто не обратил внимания на двоих девушек, бережно поддерживающих мужчину в небрежно накинутом на плечи благочинском мундире – верно, раненого. Уж если что и привлекало внимание, так это носившаяся вокруг огромная серая псина неопределенной породы. Люди всегда видят только то, что хотят видеть.
И уже потом, когда я перекинулся обратно, Серов смог рассказать мне, что увидел, подняв на миг голову. Взрыв грянул не у сестер, а этажом выше – в опечатанной квартире покойного Парамонова, испепелив все внутри. Значит, стрелок полагал, что мы направляемся туда. Все нити снова и снова приводили нас к орскому “делу века”.
Интерлюдия
Валентин Зорин
Сверху причудливо раскинувшиеся в стороны хвосты очередей отчего-то напомнили мне Горынычей – еще тех, древних, чуть ли не диких драконов южнорусской породы, изображениями которых так любят иллюстрировать учебники истории. Дело даже не в характерном змеином извиве, а в том, что очереди эти столь же безмозглы и столь же бессмертны – они были всегда, сколько я себя помню, и с распадом Стройки не изменилось абсолютно ничего – ну: разве что они стали еще длиннее.
Дежурная бригада сиротливо скучилась в сторонке, около служебного “горбунка” – Женька Дробин, стажер и двое херувимов.
– И чего ждем-с? – осведомился я, подходя.
– Гапона, – бодро отозвался Женька. – Генерального, со-от-ветственно, архипастыря особого назначения.
– А самим, значит, слабо? – кивнул я в сторону плаката “Слава московским гномам-метростроевцам – строителям Рая на Земле!”
– Да ну их! – окрысился Женька.