Леди-бомж   ::   Истомина Дарья

Чего-нибудь еще натворила?

Стыдно мне стало перед нею, как никогда, да и накопилось, распирая мою черепушку, страстное и неумолимое желание хоть с кем-то поделиться сокровенным. Так что я треснула, как глиняный горшок на камне, и излила на бедную Гашину головку все, что меня, как она выражалась, «маяло». Исключая, конечно, ту бедолагу на «трахплощадке». Это было бы для них слишком опасным. Даже знать!

Гаша слушала меня, поджав губы и стиснув сухие кулачки. В выцветших глазках то и дело мелькала тревога. Потом она позвала своего Ефима и сказала:

— Я все больше по домашности, а он у меня — дока! У него голова тверже. Какой-никакой, а мужик… Давай, разъясни и ему, что да как!

Я «разъяснила».

Он подумал, покурил и заявил:

— Тебе природа, Лизавета, на что две дырочки в носу провертела? Чтобы ты сопела, сидела и помалкивала. Вот и сопи и помалкивай… Чем дальше от ихнего дерьма, тем больше шансов, что сама не подвоняешь! Сейчас тебе с тюремной справкой к ментам в городе лучше не соваться. Отсидеться надо, пока там все это не замылится само по себе. У нас тут наш участковый раз в год заявляется, ну, а заявится — покажем, что ты сильно утомленная в зоне, прихворнула и тут у нас здоровье наедаешь. Отбрешемся. Сил наберешься, успокоишься, глядишь, к концу лета и документ поедем выправлять.