JК
Леди-босс (Леди-бомж - 2) :: Истомина Дарья
Страница: 30 из 363Главными событиями для большинства его жителей до сих пор остались посадки картохи иуборка оной по осени на приусадебных сотках. Их интерес вызывало не то, как там оно в Москве, в этой самой Думе, или что еще выкинет обожаемый президент, а будет ли вовремя дождик, не станут ли горчить по причине засухи огурцы в рассоле, не слопает ли колорадский жук корнеплоды, и удастся ли нынче капуста: кочерыжки были для пацанвы, да и для меня тоже, слаще "сникерса".
Во всяком случае, я сильно отличалась от какой-нибудь своей московской ровесницы, для которой зима - это когда машины убирают снег с асфальта, а лето - когда те же машины моют этот асфальт.
В меня вошло это навсегда - острое ощущение смены времен года и то, что земля - кормит. Была еще и Волга, которая с детства вошла в душу не дачными радостями, летними пляжами и шашлыками на берегу, но как нечто серьезное, работающее, волокущее на хребтине баржи с песком и лесом, танкеры и сухогрузы и хотя уже и скудно, но дающее на приварок к картохам иногда законную, но чаще браконьерскую рыбку...
Короче, в тощей жерди, что восседала на смирной кобылке, все вздрагивало, оживало и отзывалось на то, что творилось вокруг.
Солнце било в лицо, заставляя жмуриться, и уже ощутимо грело щеки. Между мощными корявыми стволами дубов повисли полотнища света, на пролысинах снег испарялся, не тая, тени под елями были синими. Весело выбивал дробь дятел.
И вот тут-то я совершенно ясно, всем нутром, ощутила: все, что вокруг, было, есть и будет. Движение жизни неостановимо.
Во всяком случае, я сильно отличалась от какой-нибудь своей московской ровесницы, для которой зима - это когда машины убирают снег с асфальта, а лето - когда те же машины моют этот асфальт.
В меня вошло это навсегда - острое ощущение смены времен года и то, что земля - кормит. Была еще и Волга, которая с детства вошла в душу не дачными радостями, летними пляжами и шашлыками на берегу, но как нечто серьезное, работающее, волокущее на хребтине баржи с песком и лесом, танкеры и сухогрузы и хотя уже и скудно, но дающее на приварок к картохам иногда законную, но чаще браконьерскую рыбку...
Короче, в тощей жерди, что восседала на смирной кобылке, все вздрагивало, оживало и отзывалось на то, что творилось вокруг.
Солнце било в лицо, заставляя жмуриться, и уже ощутимо грело щеки. Между мощными корявыми стволами дубов повисли полотнища света, на пролысинах снег испарялся, не тая, тени под елями были синими. Весело выбивал дробь дятел.
И вот тут-то я совершенно ясно, всем нутром, ощутила: все, что вокруг, было, есть и будет. Движение жизни неостановимо.