Леди-босс (Леди-бомж - 2)   ::   Истомина Дарья

Что для нее постельные радости - это еще не все. Двое становятся по-настоящему едиными, когда они сливаются в новом сосуде, и этот сосуд - их детеныш.

Я совсем забылась и поплыла в розовом тумане... как вдруг врезалась всем телом в черную стену.

Господи-и-и! Ведь Сим-Сим никогда его не увидит!

Он же где-то там, под этими венками с черно-красными и черно-белыми лентами, под раскрошенной лопатами ржавой мерзлой глиной, в черной глубине, и там ему оставаться навсегда.

Вот тут-то лопнула та невидимая пленка, которая меня еще сдерживала и как бы заслоняла самое главное. То, о чем я боялась думать и от чего отгораживалась плачем по тем, кто был для меня теперь, в общем, не таким уж важным.

Я упала лицом в глину, раскинула руки, прижимаясь всем телом к холмику, и заголосила, как деревенская баба, безумно и истошно:

- И на кого-о-о же... ты-ы-ы... меня-я-я... покинул... Да и как же я без тебя-то-о-о... Родимень-ки-иий...

Оказалось, что ничего вернее этих слов жизнь, точнее, смерть не придумала. Спасение было только в одном, чтобы не шизануться вновь, потерять сознание.

Я не знаю, сколько я пролежала так, но, когда поднялась, солнце уже висело низко за лесом и по снегу тянулись длинные тени.

Аллилуйя понуро стояла под холмом, поджав заднюю ногу: ей было холодно. Где-то в глубине дубравы взревывал движок. Звук выкатывался на снеговой простор прерывисто, прыгал, как мячик.

Я замерзла так, что не чувствовала ни рук, ни ног. Идти не было сил.