JК
Образ будущего :: Зан Тимоти
Страница: 71 из 960Некоторым образом Шада сравнивала его работу со своей собственной. Она тоже никогда не задавала вопросов.
А сама служба внезапно и бесповоротно завершилась месяц назад на обдуваемой всеми ветрами крыше развлекательного комплекса «Резинем», когда Шада посмела поставить собственное достоинство выше прямого приказа Одиннадцати правителей лежащего в руинах Эмберлена. Ее Эмберлена.
Охотятся ли на нее теперь сестры-мистрил? Давняя подруга намекала, что не стоит сбрасывать со счетов такую возможность и расслабляться. Но пока Новая Республика спешит навстречу гибели в раздирающих ее гражданских войнах и сварах, мистрил есть чем заняться вместо того, чтобы гнать по Галактике за заблудшей сестрой.
С другой стороны, если Кароли пересказала старейшинам ее дерзкие слова о забытой вождями мистрил гордости и чести, Одиннадцать могли обидеться не на шутку. Шада жила на свете не первый и не второй год и твердо запомнила, что уязвленная гордость – самая мощная мотивация для каких-либо действий.
И самая разрушительная. Как для жертвы, так и для охотника.
Краем глаз Шада уловила движение: Каррде повернул голову и теперь смотрел на нее.
– Не скучаешь? – полюбопытствовал Коготь.
– Веселюсь изо всех сил, – усмехнулась телохранительница. – Больше всего на свете обожаю совершать сложное маневрирование с хладнокровным экипажем.
У тогорианки на загривке вздыбилась полосатая шерсть.
А сама служба внезапно и бесповоротно завершилась месяц назад на обдуваемой всеми ветрами крыше развлекательного комплекса «Резинем», когда Шада посмела поставить собственное достоинство выше прямого приказа Одиннадцати правителей лежащего в руинах Эмберлена. Ее Эмберлена.
Охотятся ли на нее теперь сестры-мистрил? Давняя подруга намекала, что не стоит сбрасывать со счетов такую возможность и расслабляться. Но пока Новая Республика спешит навстречу гибели в раздирающих ее гражданских войнах и сварах, мистрил есть чем заняться вместо того, чтобы гнать по Галактике за заблудшей сестрой.
С другой стороны, если Кароли пересказала старейшинам ее дерзкие слова о забытой вождями мистрил гордости и чести, Одиннадцать могли обидеться не на шутку. Шада жила на свете не первый и не второй год и твердо запомнила, что уязвленная гордость – самая мощная мотивация для каких-либо действий.
И самая разрушительная. Как для жертвы, так и для охотника.
Краем глаз Шада уловила движение: Каррде повернул голову и теперь смотрел на нее.
– Не скучаешь? – полюбопытствовал Коготь.
– Веселюсь изо всех сил, – усмехнулась телохранительница. – Больше всего на свете обожаю совершать сложное маневрирование с хладнокровным экипажем.
У тогорианки на загривке вздыбилась полосатая шерсть.