Обычный рейс (Полярные новеллы)   ::   Казанцев Александр

Но Таня еще жила! Она держалась и на воде и в партии, ответив сразу серией потрясших нас с капитаном ходов, быть может, рожденных небывалым напряжением всех сил, блеском уходящей жизни, почти потусторонним вдохновением. Она начала с того, что отдала последнюю свою надежду, проходную пешку a7. Можно было подумать, что она отдает ее, действительно теряя надежду на все... Но... последовала серия поразивших нас ходов:

(8. a7 - a8Ф + Фe8 : a8. 9. Лb7 - b6 + Крa6 - a7.

10. b4 - b5!).

На этом связь с Таней оборвалась. Рация ее замолкла. Сквозь слезы смотрел я на шахматную доску, которая стояла в штурманской рубке на географической карте, на которой прокладывался курс корабля.

Всмотритесь в эту позицию. Грозит мат ладьей. Нужно или терять ферзя, проигрывая партию, или защищаться от мата слоном (10. Сd5 - b7. 11. Лb6 a6 + Сb7 : a6). И завершающий удар слабой Таниной рукой, очаровательный, изящный, парадоксальный мат одной пешкой, олицетворяющий собой победу мысли над грубой силой, воли над стихией (12. b5 - b6 мат!).

Я послал радиограмму, поздравляя Таню с поразительно красивой победой. Но Таня не приняла ее, не ответила...

Все долго молчали. В кают-компанию с твиндека доносились голоса, потом они смолкли и слышно было, как шелестели волны о борт, а может быть, мелкие льдины...

Кто-то спросил, робко, неуверенно:

- Как же Таня? Ее геодезический знак? Ее остров?

Рассказчик сощурился:

- Хорошая мысль назвать остров ее именем, только... С тех пор никто ни разу не видел Ныряющего острова.