JК
Антимавзолей :: Воронин Андрей
Страница: 64 из 412Георгий Луарсабович зачем-то взял бутылку, вынул пробку и понюхал.
– Коньяк, слушай! – удивленно воскликнул он, понюхал еще раз и добавил: – Очень хороший.
– Поставь эту гадость, – скривился Клыков.
– Почему гадость? Зачем гадость? Это не гадость, это коньяк! Представляешь, какая у него выдержка? Без малого шестьдесят лет! Это нектар, слушай, а ты говоришь – гадость... Такую гадость ни за какие деньги не купишь!
– Он может быть отравлен, – напомнил Клыков.
– Э, чепуха! – отмахнулся Георгий Луарсабович. – От яда дырки в голове не появляются. Да я и не собираюсь его пить. Не сейчас, дорогой. Сначала дело сделаем, потом коньяк проверим – вдруг правда отравлен? А потом выпьем с тобой за упокой этих грешных душ... Все-таки люди, хоть и чекисты.
– О господи, – пробормотал Клыков и взялся за дверную ручку.
Ручка повернулась с неприятным хрустом, напомнившим, что механизмом замка никто не пользовался в течение последних пятидесяти лет; Клыков потянул ее на себя, но дверь осталась закрытой.
– Заперто, – сказал он.
– Ага, – обрадовался Гургенидзе, – это хорошо! Может, когда откроем, поймем, что это за бункер, для чего его построили, что тут творилось...
– Не факт, – возразил Клыков. – Там может быть оружейная комната, кладовка... да что угодно!
– Надо проверить, – сказал Гургенидзе с деловитостью, заставившей Клыкова тихонько вздохнуть.
– Коньяк, слушай! – удивленно воскликнул он, понюхал еще раз и добавил: – Очень хороший.
– Поставь эту гадость, – скривился Клыков.
– Почему гадость? Зачем гадость? Это не гадость, это коньяк! Представляешь, какая у него выдержка? Без малого шестьдесят лет! Это нектар, слушай, а ты говоришь – гадость... Такую гадость ни за какие деньги не купишь!
– Он может быть отравлен, – напомнил Клыков.
– Э, чепуха! – отмахнулся Георгий Луарсабович. – От яда дырки в голове не появляются. Да я и не собираюсь его пить. Не сейчас, дорогой. Сначала дело сделаем, потом коньяк проверим – вдруг правда отравлен? А потом выпьем с тобой за упокой этих грешных душ... Все-таки люди, хоть и чекисты.
– О господи, – пробормотал Клыков и взялся за дверную ручку.
Ручка повернулась с неприятным хрустом, напомнившим, что механизмом замка никто не пользовался в течение последних пятидесяти лет; Клыков потянул ее на себя, но дверь осталась закрытой.
– Заперто, – сказал он.
– Ага, – обрадовался Гургенидзе, – это хорошо! Может, когда откроем, поймем, что это за бункер, для чего его построили, что тут творилось...
– Не факт, – возразил Клыков. – Там может быть оружейная комната, кладовка... да что угодно!
– Надо проверить, – сказал Гургенидзе с деловитостью, заставившей Клыкова тихонько вздохнуть.